«Мангалочий дворик,
Как дым твой горек,
И как твой тополь высок…
Шехерезада идёт из сада…
Так вот ты какой Восток»
А. Ахматова. Луна в
зените.
Ташкент, 1942/44
Общественный
клуб-музей «Мангалочий дворик Анны Ахматовой» был открыт 18 декабря 1999 г. во
Дворце культуры ГАО ТТЗ (Ташкентского тракторного завода) по инициативе
председателя РКЦ Уз С.И. Зинина и
организатора музея А.В. Маркевич. В августе 2013 г. музей переехал в специально
выделенное помещение Российского центра
науки и культуры Уз по адресу: ул. Вахидова, 53. Здесь под сенью РЦНК каждый четверг проходят литературные вечера и
встречи, посвящённые не только жизни и творчеству А. Ахматовой, но и всему её
окружению, а также выдающимся деятелям русской литературы и культуры в
целом. В ближайший четверг – 22 января –
состоится музыкально-литературный вечер В.С. Высоцкого, а 29
января – А.П. Чехова.
В
минувший четверг – 15 01 15 «Мангалочий дворик А. Ахматовой» отметил свой 15-летний юбилей в кругу своих
близких друзей – представительства Россотрудничества в РУ, Республиканского интернационального
культурного центра, ташкентских поэтов,
художников, музыкантов, певцов,
журналистов и просто любителей
художественного слова из среды учащихся
и студенческой молодёжи.
От
Ташкентской и Узбекистанской Епархии Среднеазиатского митрополичьего округа
Русской православной церкви выступил В.Н. Задорожный. Он озвучил
приветственное послание митрополита Ташкентского и Узбекистанского Викентия,
главы митрополичьего округа, 27 августа 2013 г.
в торжественной обстановке
освятившего новое помещение
клуба-музея «Мангалочий дворик» и
благословившего просветительскую деятельность его общественного директора А.В.
Маркевич на долгие года.
Руководитель
представительства Россотрудничества в РУ, советник посольства России в Уз,
проф. В.Н. Шулика в поздравительной речи отметил значительную роль ахматовского
музея в сближении и взаимопонимании
народов России и Узбекистана. Он подчеркнул, что эффективное служение двух
народов общим гуманитарным духовным
ценностям всегда опережало своё время и до сих пор укрепляет наши партнёрские политические, экономические и научные связи.
В.Н. Шулика от имени Россотрудничества в Уз наградил похвальными («благодарными») грамотами и
ценными книгами активных участников в организации и проведении мероприятий клуба-музея «Мангалочий дворик»: А.В. Маркевич, И. Коваль, А. Давшан, Х. Алимджанову, Д. Рашиди, Р. Азиханова, О. Бордовского,
Н. Ильина, Б. Ахмедова, В. Осадченко, Г. Арефьева, И. Парамонову и многих
других, включая автора этой статьи.
Художественную
часть музыкально-поэтической программы открыл гимн клуба-музея на стихи А.
Маркевич «Тополиный альт» в исполнении автора – композитора Геннадия Арефьева. Слова гимна подхватили все
присутствующие:
«Город добрый мой, Анной гордись,
Ты ахматовский голос слышишь?
Пусть на улицах сквозь асфальт
Не увидеть следы поэта,
Но звучит тополиный альт,
Восхищеньем её согретый».
Изначально
эти стихи были посвящены ташкентскому известному искусствоведу Н. Г. Зайко, о
которой рассказала на вечере А.В. Маркевич. С семьёй Зайко, особенно с
родителями Натальи Георгиевны – Г. Зайко и С. Журавской - Анну Ахматову связывала многолетняя дружба во
время её южной эвакуации и после войны, когда она из Ташкента вернулась в
Ленинград. Маленькую шестилетнюю Наталью во время прогулок по тополиной
аллее столичного центрального сквера Ахматова называла «моей куклой» и говорила ей:
«Посмотри, какие тополя! Таких нигде в мире нет!». Девочка выросла и передала бесценный
семейный эпистолярный архив - письма, телеграммы, записки русского поэта
Фонтанному дому в Ленинграде, а их
фотокопии - музею Ахматовой в Ташкенте. Они
бережно хранятся по сей день в открытой экспозиции.
А.В.
Маркевич огласила поминальный список
друзей клуба-музея «Мангалочий дворик А.
Ахматовой», среди которых назвала Н. Зайко,
С. Зинина, А. Файнберга, З. Туманову, А. Стадникову, Г. Кима, Л. Абрамяна, Т. Шипилову: их почтили минутой молчания.
И.Г. Коваль напомнила
собравшимся о документальном фильме А.
Фатхуллина о тыловом Ташкенте в годы
второй мировой войны «Город спасения»
по сценарию А. Файнберга. Фильм достоверно рассказывает о том, скольких детей
узбекские семьи приняли из России в годы
военного лихолетья - выпестовали,
накормили, обогрели, выходили и вновь отправили к себе на Родину после
окончательной победы над фашизмом. В этом фильме Александр Файнберг рассказывает также об Анне Ахматовой и её окружении в Ташкенте
военных лет (1941-44) и её благодарном
признании: «Нам родина пристанище дала». В
этом искреннем, без чрезмерной патетики и
слащавой патоки, документальном фильме
звучит за кадром до боли знакомый, с хрипотцей, низкий баритон поэта и кинодраматурга А. Файнберга:
«Дом в зелени. Приют любви и вере.
Раневскою добытый керосин.
Ахматовой распахнутые двери»
(Ташкент.
1943).
Недавнее
выступление в интернете известного киноактёра
Леонида Броневого подтверждает, что эта тема остаётся актуальной и
сегодня:
«… Нас,
оборванцев, голодных, вшивых, сирых и убогих, в военные годы в республиках
Средней Азии приютили. Узбеки, казахи, таджики пускали эвакуированных под крыши
своих домов, последней лепешкой с ними делились, а теперь в Москве их детей и
внуков за людей не считают, да и в Киеве,
я уверен, едва завидев, брезгливо фыркают и этим унизительным словом
«гастарбайтеры» обзывают. А почему бы
русским — я спрашиваю — с «гастарбайтерами» за помощь эвакуированным не рассчитаться, компенсацию не выплатить — из
нефтяных денег? Неужели они на нас тогда
не потратились, или кто-то считает, что подметать улицы и штукатурить стены —
единственное, на что «гастарбайтеры» эти годятся? Если так, то мы, победители, ничуть не лучше
нацистов, деливших нации на высшие и низшие, — достойные дети отца народов, как
ни крути...».
Поэт
Н. Ильин, журналист И.Г. Коваль, инициатор создания музея, филолог, знаток
поэзии Серебряного века В. Фомичёв затронули тему
сокровенного, почти сакрального значения понятия «Мангалочий дворик» не только для Анны Ахматовой, но и для всех жителей
Средней Азии. У многих из нас детство связано
с образом дымящегося глиняного мангала-очага в центре двора и чугунного бурлящего котла на нём с будничной похлёбкой или праздничным
обедом. В этом мирном очаге для нас,
азиатов, заключается образ родного дома,
исток и макрокосмос нашей общей послевоенной мирной
жизни и особого восточного менталитета, в котором
гостеприимство – это важнейшая определяющая человеческая ценность, культурная
универсалия, переходящая на генетическом уровне от поколения к поколению. Этот притягательный
образ «мангалочьего дворика» теплится и согревает читателей на «ташкентских страницах» Ахматовой, вопреки суровым будням военного
времени в южном тылу. Художественный образ
органично перерастает в «тот дворик голубой» в стихах А. Файнберга («Кого
благодарить…», 1982) и продолжает
существовать как наш спасительный духовный прииск в мировоззрении и стихах наших современных
поэтов.
Ташкентские
поэты Н. Ильин, Б. Ахмедов, В. Осадченко читали
на вечере произведения А.
Ахматовой, М. Цветаевой, А.
Файнберга и свои собственные сочинения,
имеющие непосредственное или опосредованное отношение к празднику и
литературному наследию А. Ахматовой. Председатель РИКЦ Н.М. Мухамадиев
прочитал стихотворение А. Ахматовой на
узбекском языке из сборника «Русская поэзия ХХ века» и пожелал «Мангалочьему
дворику А. Ахматовой» дальнейшего процветания
на узбекской земле.
Яркие
вокально-музыкальные приношения памяти
А. Ахматовой в концерт-подарок для
слушателей внесли ведущие солисты ГАБТ
имени А. Навои: Георгий Дмитриев
и Елена Шавердова (концертмейстер Эмилия Эмануэль); лауреат международных конкурсов вокалистов
Асмик Арутюнянц (концертмейстер Лилия Гельманова); Заслуженный работник культуры Уз, кавалер
ордена «Дустлик» Павел Борисов;
лауреаты российских и международных фестивалей, давние друзья
клуба-музея «Мангалочий дворик» певица Луиза
Болдеско, композитор и исполнитель
авторской песни под гитару Геннадий
Арефьев. В разнообразной музыкальной программе прозвучали русские народные
песни, романсы П. Чайковского, С. Прокофьева,
М. Мусоргского на стихи А.
Пушкина, А. Ахматовой, А. Блока, М.
Цветаевой. Елена Шавердова по просьбе
А.В. Маркевич исполнила арию Мюзеты из
оперы «Богема» Дж. Пуччини на итальянском языке, который боготворила Анна
Ахматова.
В целом, на
юбилейном концерте составителям и ведущим литературно-музыкальной программы
Альбине Маркевич и Елене Буровой удалось воссоздать атмосферу жизни и
творчества Анны Ахматовой ташкентского периода, о котором в письме к ней один из её близких друзей
писал:
«В
Вашей жизни есть крепость, как будто она высечена в камне и одним приемом очень
опытной руки. Все это – я помню – наполнило меня тогда радостью и каким-то
совсем не обычным, не сентиментальным умилением, а созерцательным, словно я
стоял перед входом в Рай, вообще, тогда много было от «Божественной комедии». И радовался я не столько за Вас, сколько за
мироздание, потому что от всего этого я почувствовал, что нет личного
бессмертия, а есть Бессмертное. Это чувство было особенно сильным. Умирать
было не страшно, то есть я не имел никаких претензий персонально жить или
сохраниться после смерти. Почему-то я совсем не был в этом заинтересован, но
что есть Бессмертное, и я в нем окажусь – это было так прекрасно и так
торжественно.
Вы казались мне тогда – и сейчас тоже –
высшим выражением Бессмертного, какое я только встречал в жизни. В больнице мне довелось перечитать «Бесов».
Достоевский, как всегда, мне тяжел и совсем не для меня, но в конце романа, как
золотая заря, среди страшного и неправдоподобного мрака, такие слова: «Одна уже всегдашняя мысль о том, что
существует нечто безмерно справедливейшее и счастливейшее, чем я, уже наполняет
и меня всего безмерным умилением – и славой, – а кто бы я ни был, что бы
ни сделал, человеку гораздо необходимее собственного счастья знать и каждое
мгновение веровать в то, что есть где-то уже совершенное и спокойное счастье,
для всех и для всего…» и т. д. Эти слова почти совершенное выражение
того, что я тогда чувствовал. Именно «и славой» – именно «спокойное счастье». Вы и были тогда выражением «спокойного
счастья славы». Умирая, я к нему приближался. Но я остался жить и сохранил
и само это чувство, и память о нем. Я
так боюсь теперь его потерять и забыть и делаю усилия, чтобы этого не
случилось, чтобы не случилось того, что так много раз случалось со мной в
жизни: Вы знаете, как я легкомысленно, не делая никаких усилий, даже скорее с
вызовом судьбе, терял лучшее, что она, судьба, мне давала. Солнце, которое я так люблю, после ледяного ленинградского ада,
поддерживает меня, и мне легко беречь перед этой солнечной славой это чувство
Бессмертного. И я счастлив.
В
вагоне, когда я заболел, мне почему-то
вспомнился Хлебников, и я воспринимал его как самый чистый звук, самый чистый
голос моего времени и как синтез этого
времени, по отношению к которому Маяковский что-то одностороннее, частный
случай. Вы – не частный случай, но почему-то я не мог соотнести Вас с
Хлебниковым, и это до сих пор мне не понятно.
Подъезжая
к Ташкенту, я не надеялся Вас увидеть и обрадовался до слез, когда Вы пришли, и
еще больше, когда узнал, что на другой день Вы снова были на вокзале. Ваше
внимание ко мне бесконечно. В телеграмме, которую вчера передала мне Ира, Вы
спрашиваете, не надо ли чего прислать. Мне очень хочется приехать к Вам; это не
скоро; еще неделю я пролежу здесь, а потом надо будет искать комнату и
устраиваться. Если к тому времени мы еще не получим эвакуационных денег, я
попрошу Вас прислать мне на дорогу. Но я слышал также, что Вы собираетесь в
Самарканд, это было бы прекрасно. Мне хотелось, правда, лучше приехать к Вам,
но одно другому не мешает. За телеграмму спасибо.
Аня,
солнце и чистое небо, а ночью было так много крупных звезд, и я их вижу, а на
севере из-за своих глаз я их не видел.
Устал
немного писать. Письмо вышло длинное и, пожалуй, бестолковое. Простите. Целую
Ваши руки и еще раз спасибо за все.
К. М., 1942 г.[1]
После
концерта за вечерней трапезой А.В. Маркевич призналась близким друзьям:
«Общественный
клуб-музей А. Ахматовой переживает трудный подростковый возраст: многое уже
сделано, ещё больше предстоит сделать, но главная задача на сегодняшний день –
сохранить и приумножить с любовью
собранные экспонаты, за которыми открывается не музейный – живой образ
А.Ахматовой и её литературное и человеческое наследие. Немаловажно нынешнему
поколению «ташкентских ахматовцев» передать потомкам свою трепетную любовь к
русскому поэту, воспевшему наш край, как никто из русских поэтов. Мы в
долгу перед ней».
Гуарик
Багдасарова
[1] Из книги: Е.
Мишаненкова. «На кушетке у психотерапевта. Психоанализ монахини и
блудницы», www.
«Письма о Ташкенте».
Комментариев нет:
Отправить комментарий