90-летие со дня рождения В. М. Шукшина и 39-летие со дня ухода Вл. Высоцкого отметили в музее Сергея Бородина

Двадцать пятого июля 2019 г. исполняется 90 лет со дня рождения кинорежиссёра, заслуженного деятеля искусств Василия Макаровича Шукшина (1929-1974). Его творчество по-прежнему стучится в наши сердца, заставляет нас быть лучше, помнить о Родине и никогда не изменять себе. Вот почему его День рождения в июле так нам дорог и хочется бесконечно говорить о нём, вспоминать созданные им по своей сути народные фильмы, пьесы для театра.

С февраля этого года начались торжественные мероприятия и творческие проекты на Алтае в честь 90-летия своего легендарного земляка. В этих шукшинских местах прошли два фестиваля: театральный по пьесам Василия Макаровича и кинофестиваль. Фонд народного творчества "Калина красная" показал серию выставок, а народный артист России Владимир Васильев поставил хореографический спектакль "Жил человек" по произведениям Шукшина и в марте показал его в Москве.

         В минувший четверг – 18 июля – в мемориальном музее Сергея Бородина собрались активисты клуба-музея «Мангалочий дворик Анны Ахматовой» и их гости, чтобы отметить две даты  - 90-летие со дня рождения Василия Макаровича Шукшина и день памяти  Владимира Высоцкого (1938-1980). Эти даты рождения и смерти совпали в их судьбах. 25 июля 1980 года не стало Владимира Высоцкого, смерть которого была и остается личной трагедией для многих  из нас уже 39 лет. Владимир Высоцкий посвятил памяти Василия Шукшина свою балладу, связав трагический конец писателя со смертью героя его фильма «Калина красная»:

Ещё ни холодов, ни льдин.

Земля тепла. Красна калина.

А в землю лег еще один

На Новодевичьем мужчина.

"Должно быть, он примет не знал, -

Народец праздный суесловит, -

Смерть тех из нас всех прежде ловит,

Кто понарошку умирал".

Коль так, Макарыч, - не спеши,

Спусти колки, ослабь зажимы,

Пересними, перепиши,

Переиграй - останься живым.

Но в слёзы мужиков вгоняя,

Он пулю в животе понёс,

Припал к земле, как верный пёс.

А рядом куст калины рос,

Калина - красная такая...

Смерть самых лучших намечает

И дергает по одному.

Такой наш брат ушел во тьму!..

Не буйствует и не скучает.

А был бы "Разин" в этот год.

Натура где - Онега, Нарочь?

Все печки-лавочки, Макарыч!

Такой твой парень не живёт.

Вот после временной заминки

Рок процедил через губу:

"Снять со скуластого табу

За то, что видел он в гробу

Все панихиды и поминки.

Того, с большой душою в теле

И с тяжким грузом на горбу,

Чтоб не испытывал судьбу,

Взять утром тёпленьким с постели!"

И после непременной бани,

Чист перед богом и тверёз,

Взял да и умер он всерьёз,

Решительней, чем на экране.

Владимир Соловьёв, Михаил Шемякин, Альбина Маркевич  воспринимают гитарные песни Высоцкого, прежде всего, как высокую поэзию. Режиссёр Владимир Соловьёв отмечает, что как «Калину Красную» народ после смерти Шукшина воспринял «предсказательной лентой», так и стихотворение В. Высоцкого памяти Василия  Шукшина  после гибели самого Высоцкого мы воспринимаем как преждевременный некролог, эпитафия поэта самому себе заживо. Не меняя слов, время переписывает наново поэзию и прозу: «Гераклитова метафора», - как определил Осип Мандельштам текучесть явления культуры.

Вот почему так актуально прозвучало на одном из последних заседаний ахматовцев под сенью музея Сергея Бородина посвящение Сергея Гордина «Калина красная»:

Мне так обидно за него –

Я книжки старые листаю,

Смотрю любимое кино

И ничего не понимаю.

Ползут по скулам желваки,

Озерная синеет влага,

А за спиной стоит она -

Голубушка его, отрада.

Веснушек россыпь на лице,

И говорит – «Что ж вы такие»?…

Они ведь оба  для меня,

Сама Любовь… сама Россия!

И вот юродствует «На-на»,

Косит глазами Алибасов…

Слюнями пальцы облепя,

Он эти пальцы людям кажет.

Как будто не увидит мир

В каком-нибудь селе мальчишка,

Впервые в жизни приоткрыв

Шукшинскую любую книжку.

Где все – от горла до пупа,

Располосовано для песни,

Калина красная цвела,

И вы когда-то были вместе.

Дурак эстрадный – что с него?

А ты … А Вы… прошу прощенья,

Как можно имя Шукшина

Марать на телепредставленье?

Как можно забывать себя –

(Я верю – вы его любили),

Я не советчик, не судья,

Хотя б фамилию сменили.

Автора этого стихотворения можно причислить к когорте великих читателей –  тех немногих (Анатолий Эфрос, Михаил Шемякин, Владимир Соловьёв, Булат Окуджава), кто мог увидеть трагическое мироощущение ХХ века, в котором жили, творили и погибли два гения – Шукшин и Высоцкий. Среди них и бард из ТО «Арча», участвовавший в программе, - Мурад Якубжанов. Когда умер Высоцкий – ему было всего пять лет, но по его словам, в дальнейшем он смог сквозь магический кристалл времени и его песен понять этого трагического певца, проживая вместе с ним его песни. В итоге на вечере он прочитал своё трогательное посвящение Высоцкому, в котором ташкентский бард  обращается к нему как к живому своему современнику и другу в жанре «Разговора  с Высоцким»:

Я сегодня с поэтом перешел вдруг на Ты

Без сомнений в душе и без камня на сердце.

Протянули  навстречу мы друг другу мосты,

Словно каждый признался: «Можешь верить мне!»

Так не стой у порога, проходи ты к столу,

Может,  чаю иль даже  чего и покрепче,

Уж который год у меня в дому

Слышен храп коней привередливых.

Резвы кони твои, в мыле серы бока.

Плетью ребра коней опоясанные,

И лиловы глаза на меня все косят,

Будто косят траву окаянную.

Ты меня извини, ты меня не брани,

Я ведь вовсе не знал, что такой будет встреча.

Ты меня не вини! Не бросай! Не гони!

Я и сам-то живу, словно конь привередливый.

И прости, что прошу спеть твои же стихи

Про твои корабли и про звонкое эхо,

Про рассветы в горах и что парень не "Ах!",

Коль совсем не стоял на вершине на этой.

Может, думаешь ты, что я лезу в друзья,

Что пора обрывать мои медные струны,

Но постой, погоди… Ты ведь сам говорил:

«Сапогами тяжелыми не вытоптать душу».

Ведь душа - это тоже, что тонкая нить.

Стоит дёрнуть концы - и две половины.

И поэтому пишут поэты стихи,

А душа у поэта как нить паутины.

Только хватит бояться. Пора быть собой.

Ведь и так много фарса и ненужного грима.

Точно кости собаке - мне брошена роль,

И бегу я по жизни... Всё мимо... Всё мимо…

И несётся по кругу моя карусель,

Но не видно границ, ни начала, ни края.

Мне, кажись, подменили строптивых коней,

Только я будто вовсе и не замечаю.

Так давай,.. погоняй-ка ты тройку свою

Громким топотом в сердце, с надрывом и хрипом:

- Я коней напою. Я куплет допою, -

И за то, что живой, я скажу им, - Спасибо!

Книгу «Прерванный полёт» Марины Влади поклонники Владимира Высоцкого на всём постсоветском пространстве невзлюбили за массу неточностей и противоречий. В ней горечь обиды оскорблённой в своих чувствах женщины превзошла над правдивостью летописца. Но время лечит душевные раны и расставляет всё на свои места. Мы благодарны  Марине Влади  за сотворённый ею моноспектакль «Прерванный полёт», который она играла во французских театрах и привозила в Россию, за её позднее осознанное признание Высоцкого как  гениального явления в русской культуре.

Ностальгия – это скорбь по утраченному времени… В этой жизни мы все временщики. В песнях Высоцкого и рассказах Шукшина знакомый нам до глубины сердца мир  сохранился таким, каким он был в нашей юности. Булат Окуджава после смерти Высоцкого его охарактеризовал так: «А что же было? Был поэт, был голос, была гитара, было печальное время. Всякий мало-мальски думающий человек, мало-мальски чувствующая натура сознавали эту печаль, ощущали упадок, нравственные потери».

В тот вечер в музее Сергея Бородина участники программы не только рассказали о том, как им дороги эти два не похожих друг на друга литератора, работавших в разных видах и жанрах искусства. Цитируя прозу Шукшина и исполняя песни Высоцкого (Геннадий Арефьев и  Мурад Якубжанов), участники и слушатели обнаружили наряду с различием вместе с тем  чем-то очень даже близких мастеров слова – пожалуй, своей подлинной интонацией, в которой проявилось всё: и страдание, и любовь, и ненависть. Герои книг и фильмов Шукшина — это русские люди советской деревни, простые труженики со своеобразными характерами, наблюдательные и острые на язык. Герои песен-монологов Высоцкого – люди разных сословий и профессий, которых объединяло нечто общечеловеческое – позиция самого автора, волнующая нас сегодня, как и тогда, - позиция человека, гражданина, патриота, творца.  Как нам их не хватает сегодня в жизни и литературе!

Директор ахматовского клуба-музея А.В. Маркевич прочитала собравшимся любителям литературы юмористический рассказ «Микроскоп» Василия Шукшина. Малообразованный столяр Андрей Ерин, имея внутри сильную тягу к науке, мечтает купить себе микроскоп. У Андрея нет свободных денег для этого, но он решается обмануть жену и говорит ей, что случайно потерял снятые с книжки 120 рублей. Геройски выдержав сильный скандал с супругой и даже её побои сковородником, Ерин через несколько дней покупает микроскоп и приносит его домой. Жену он уверяет, что был премирован этим прибором за успехи на работе.

Забывший обо всём на свете Андрей проводит у микроскопа всё свободное время, стараясь разглядеть микробов в капельках воды. Его обуревает мечта найти путь к истреблению вредных микроорганизмов, чтобы человек не «протягивал ноги» в 60-70 лет, а жил до 150. Андрей пробует проткнуть микробов иголкой, изничтожить их электротоком. Но оригинальным опытам кладёт внезапный конец визит к нему домой сослуживца, Сергея Куликова, который проговаривается жене Ерина, что никаких премий за трудовые успехи им не давали. Жена догадывается, куда делись 120 «потерянных» рублей, и отвозит микроскоп в комиссионку.

         Общественный деятель и активист музея Ирина Кепанова вместе с юными гостями - Дианой Муталибовой и Викторией Фисенко  - в лицах разыграли рассказ Шукшина «Экзамен», на первый взгляд лёгкий и комический. Но  если вникнуть поглубже в него, - то на поверку он окажется глубоко философским и патриотичным –  о значении просвещения, о  необходимости знать историю своей страны, чтобы лучше понимать современность и чётко представлять себе будущее.

         Виктория Фисенко предоставила вниманию слушателей также  рассказ «Сапожки» В. Шукшина. Шофёр Сергей Духанин во время поездки в город за запчастями замечает в магазине красивые женские сапожки. Они стоят дорого – 65 рублей, но в Сергее внезапно пробуждается желание сделать подарок супруге Клавдии. Он точно не знает, какой у неё размер обуви, но тяга проявить к родному человеку нежность и доброту перехлёстывает всё. Духанин покупает сапожки.

Приехав вечером домой, он показывает подарок жене и дочерям. Пока они с ахами и охами рассматривают его, у Сергея трясутся руки: цена покупки по его зарплате очень велика. Клавдия начинает примерять сапожки – и они оказываются малы ей. Несмотря на такую незадачу, вечер в семье проходит по-особому: поступок Сергея создаёт особую атмосферу теплоты.

         Такая атмосфера теплоты, доброты, народной сноровки и смекалки характерна для простых героев шукшинских рассказов из народной глубинки, а также для сказки «До третьих петухов», первого и последнего цветного  полнометражного фильма по одноимённой повести Василия Шукшина «Калина красная» (1974),  совершившего революцию в  советском художественном кинематографе своим  смелым реализмом.

         Ирина Кепанова ещё раз напомнила историю, связанную со съёмками этого фильма. Название «Калина красная» применительно к фильму подсказала Лидия Федосеева-Шукшина. Взято из одноимённой песни, которую она спела Шукшину во время первого знакомства. После долгих неудачных попыток запустить киноленту о Степане Разине Шукшин пришёл на киностудию «Мосфильм», где частью трудового договора был запуск фильма о советской современности. Этим фильмом и стала кинокартина «Калина красная».

Часть съёмок фильма проходила в деревне Садовая Вологодской области, на момент съёмок она называлась Мериново. Из десяти домов деревни половина была задействована в съёмках. Сцены приезда Егора к Любе и их первого разговора в чайной сняты в деревне Тимонино. Здание чайной было переоборудовано специально для съёмок из столовой. К ней была пристроена веранда, на которой они сидели. Специально построили автобусную остановку. Колония, из которой в начале фильма выходит Егор Прокудин, — это ФКУ ИК-5 УФСИН России по Вологодской области (ранее — ИК 256/5), расположенная на острове Огненном (озеро Новозеро Вологодской области), и больше известная под именами «Огненный остров» или «Вологодский пятак».

В роли Куделихи, матери Егора, снялась жительница деревни Мериново, ныне Садовая, крестьянка Ефимия Быстрова, чья история жизни совпадала со сценарием. Старушка при съёмках не играла роль, а просто рассказывала Лидии Федосеевой-Шукшиной о своих сыновьях. В 2003 году её односельчане поставили на её могиле памятник с фотографией из фильма.

В эпизодической роли конферансье тюремного концерта снялся заместитель директора картины. После просмотра готового фильма комиссией Госкино и требования многочисленных исправлений Шукшин был госпитализирован из-за обострения язвы желудка. Пролежав некоторое время, он сбежал оттуда, чтобы заняться правками. Количество внесённых исправлений не удовлетворило руководство, однако картина была выпущена, потому что комиссия испугалась смерти режиссёра, узнав обстоятельства его болезни. Кроме того, это совпало по времени с 50-летием киностудии «Мосфильм», во время празднования которой член Политбюро Николай Подгорный произнёс речь о поддержке реализма в советском киноискусстве.

После премьеры режиссёр получил несколько писем от воров в законе, которые критиковали его за недостоверность. В этих письмах опровергалось мнение о том, что отошедших от воровской жизни убивают бывшие «коллеги». Немецкий кинорежиссёр и сценарист Р.В. Фассбиндер включил картину «Калина красная» в число десяти своих самых любимых фильмов.

Василий Шукшин известен сегодня молодёжи как писатель, который при жизни опубликовал пять сборников рассказов и два романа, как актер, который сыграл более двадцати ролей,  и как режиссёр, который снял шесть авторских фильмов. Шукшин сочинял киносценарии и «повести для театра», пользовавшиеся в 1970-е репертуарным успехом. Как режиссер поставил фильмы «Живет такой парень», «Печки-лавочки», «Калина красная» и др. Как писатель тяготел к течению «деревенской прозы». Первая книга Шукшина — «Сельские жители» — вышла в 1963 году в издательстве «Молодая гвардия». Эдварда Кузьмина в журнале «Новый мир» отмечала, что в лучших рассказах книги Шукшин демонстрирует «жизненное чутьё, зоркость, пластичность»: «писатель словно растворён в своих героях, смотрит их глазами». Многие годы Василий Макарович совмещал работу над фильмами с писательской деятельностью. Писал он от руки в ученическую тетрадь и обычно по ночам. Василий Шукшин скоропостижно скончался во время съёмок фильма Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину» второго октября  1974 года.

«Родина… Я живу с чувством, что когда-нибудь я вернусь на родину навсегда. Может быть, мне это нужно, чтобы постоянно ощущать в себе житейский «запас прочности», всегда есть куда вернуться, когда станет невмоготу… Я думаю, что русского человека во многом выручает сознание этого вот — есть еще куда отступать. Есть где отдышаться, собраться с духом», - писал В.М. Шукшин. На родине Шукшина, в с. Сростки, из года в год со времени смерти писателя проходят всероссийские Шукшинские чтения, на которые собираются тысячи людей – почитателей его таланта.

Паломничество на родину Шукшина началось сразу после его смерти. Трудно было найти газету, журнал, которые бы не писали о красоте земли сростинской и удивительных людях, прототипах героев Василия Шукшина. Так потянулись на Алтай люди, целью которых было посмотреть и понять, что же это такое — воспетая Шукшиным земля и её обитатели. В 1978 году в селе открыли музей именитого земляка. Дом у Пикета сразу полюбился людям, а в 1989 году деревянное здание Сростинской школы, которую закончил Василий Шукшин и даже немного преподавал в ней, стало главным зданием и хранилищем тысяч экспонатов. В просторном школьном коридоре почти постоянно идут выставки. Показать в Сростках свои произведения почитают за честь многие московские мастера кисти. Мне тоже посчастливилось побывать на родине Василия Шукшина и пообщаться с его сельчанами, среди которых уже мало осталось тех, кто лично  знал знаменитого земляка. Адрес музея: село Сростки Бийского района, ул. Советская, 86.

«Здесь ощущается истинная любовь к малой родине, с которой начинается Россия» — это лишь одно из тысяч признаний в любви из многочисленных томов отзывов о работе музея. А имена в этих книгах значимые — Виктор Астафьев, Георгий Жженов, Лев Дуров, Владимир Путин и патриарх Московский и Всея Руси Алексий Второй.

Камушки, Поповский остров, Баклань, Пикет и другие любимые места многих поколений сростинцев остаются неприкосновенными. Даже грандиозный памятник Шукшину на Пикете работы народного художника России Вячеслава Клыкова органично вписался в местный пейзаж. Кстати, мне приходилось бывать в Подмосковье в гостях у этого  талантливого скульптора, приверженца реалистической школы первой русской женщины-ваятеля А.С. Голубкиной.

Вячеслав Пьецух характеризовал Шукшина «последним гением русской литературы» и так отзывался о его литературном таланте:

«…Словом, не объяснить, «из какого сора» явился шукшинский мир, эта скрупулёзная анатомия русской жизни 1960-х и начала 1970-х годов, по которой грядущие поколения будут о нас судить».

Сегодня о Владимире Высоцком и Василии Шукшине, как когда-то предвидел Булат Окуджава, мы судим по их удачам и достижениям, по тому, что очаровало нас в шестидесятых и продолжает с нарастанием волновать и сегодня. Вечер в музее Сергея Бородина завершился  коллективным исполнением песни Владимира Высоцкого «Большой каретный».

Гуарик Багдасарова

Гастроли театра «Астана Опера» в рамках года Казахстана в Узбекистане: «Мадам Баттерфляй» Джакомо Пуччини

         Впервые состоявшиеся гастроли в Узбекистане 10-13 июля 2019 г.  известной в мире  труппы "Астана Опера" превзошли все ожидания театралов и  реально стали незабываемым событием в культурной жизни нашей страны.  В рамках года Казахстана в Узбекистане «Астана Опера» представила на сцене ГАБТ им. А. Навои при поддержке Министерства культуры Узбекистана и Министерства культуры и спорта РК шедевры казахстанской и мировой классики – оперы «Абай» А. Жубанова, Л. Хамиди и «Мадам Баттерфляй» Дж. Пуччини. Оперу «Абай» в гастрольную афишу включили  в программу в связи с предстоящим через год 175-летием со дня рождения великого казахского поэта, композитора, просветителя и мыслителя Абая.

Премьера «Мадам Баттерфляй», оперы в двух действиях Джакомо Пуччини (либретто Луиджи Иллики и Джузеппе Джакозы по мотивам драмы Давида Беласко «Гейша») состоялась 17 февраля 1904 г. в Ла Скала; Первая постановка в России состоялась в 1908 (Петербург, Театр консерватории, антреприза Труффи). Среди последних постановок вызвала интерес оригинальными сценическими эффектами работа режиссёра Уилсона в "Opera-Bastille" (1992); Последние премьеры: 15-16 апреля 2016 г. в «Астана Опера» и 13 07 19 в ГАБТ Узбекистана имени А. Навои.

Три наиболее популярные итальянские оперы, входящие в репертуар всех оперных театров — «Севильский цирюльник», «Травиата» и «Мадам Баттерфляй», — с треском провалились на своих премьерах, и из этих трёх, быть может, с наибольшим шумом провалилась «Мадам Баттерфляй». После небольших изменений композитором Пуччини  партитуры и сокращения второго действия опера  имела ошеломительный успех. Она обошла весь мир и сегодня украшает  афиши лучших театров Европы и Азии.

Дирижёр-постановщик – заслуженный деятель Казахстана, лауреат Государственной премии РК Алан Бурибаев, режиссёр-постановщик – Лоренцо Амато, сценограф – Эцио Фриджерио, художник по костюмам –  Франка Скуарчапино, консультант по костюмам – Джунко Камохара, художник по свету –  Винченцо Рапони, ассистент режиссера-постановщика – Еренбак Тойкенов, дирижёр – Джузеппе Акуавива показали современную постановку неувядающей оперы и покорили ташкентскую публику верностью многовековой японской театральной традиции.

         Лирическая драма о любви юной гейши к лейтенанту американского флота больше ста лет неизменно трогает сердца зрителей. Опера Джакомо Пуччини – история большой, чистой любви молодой гейши, получившей имя Чио-Чио-сан («Бабочка») за красоту и изящество. Она полюбила американского офицера Пинкертона, легкомысленного человека, привыкшего, по его словам, «срывать цветы, где только можно». Обращение к сюжету из жизни далёкой Японии отвечало распространённому в европейском искусстве конца XIX и начала XX века тяготению к экзотике, стремлению художников обогатить свою палитру новыми красками. Но Пуччини не ставил перед собой специальную задачу воспроизведения в музыке национального японского колорита. Главным для него оставалось изображение человеческой драмы.

«Астана  Опера»  показала нам возможности  традиционного театра – классики, в котором заложено нечто глубокое, вечное, устойчивое в противовес беспредельно экспериментирующему  современному искусству. В спектакле «Астана Опера» воссоздана конкретная эпоха – начало ХХ века,  место действия: Нагасаки. На рубеже столетий, примерно за сорок пять лет до того, как атомная бомба разрушила Нагасаки, этот портовый город был довольно приятным местом. На склоне холма, с которого открывается вид на бухту, стоит очаровательная японская вилла. В её сад, где начинается действие оперы, пришли японский торговец недвижимостью и американский морской офицер. Это — торговец Горо, маклер-сват, офицер — лейтенант американского флота. Горо устроил свадьбу лейтенанта и теперь показывает ему дом, который сдаётся в аренду на 999 лет (естественно, с удобной для Пинкертона оговоркой, что возможно отказаться от этого пункта договора). Свадебный контракт, кстати, содержит аналогичный пункт о том, что договор временный. Постановщики представили историю Баттерфляй как длинную церемонию: она начинается с церемонии бракосочетания, продолжается церемонией ожидания и заканчивается церемонией смерти.

Выдающийся сценограф Эцио Фриджерио создал зрелищный спектакль, проработав сценографию в истинно японском стиле (традиционные бамбуковые дома-минки, интерьеры, украшенные ветками сакуры), а мерцающая на заднем плане вода создаёт полное впечатление океанской глубины. Костюмы из натурального шёлка, созданные оскароносной Франкой Скуарчапино, можно назвать произведениями искусства.

В сценографии казахской постановки ничего лишнего, как в японской лаконичной поэзии, которой пропитано всё искусство Страны восходящего солнца, в том числе убранство интерьеров строгих и торжественных в своей простоте прямоугольных деревянных домов, покрытых древесной корой, и приусадебных садов с водоёмами, скалами,  мостами и беседками. Японский сад издревле предназначался  как для прогулок, так и для созерцания из покоев, приобщавших человека к миру природы.

  Современная жизнь «язвит» и традиционный театр, ибо сценическое искусство сиюминутно, его невозможно погрузить в летаргический сон. Оно творится  живыми актёрами и зрителями. Именно они, исполнители высокого класса,  смогли приблизить  более чем столетнюю постановку эстетическим требованиям  современных зрителей XXI века. Главные партии исполняли: 

Мадам Баттерфляй – Жаннат Бактай, заслуженная артистка Казахстана;

Пинкертон – Медет Чотабаев, заслуженный деятель Казахстана; Сузуки – Дина Хамзина, заслуженный деятель Казахстана; Шарплес –  Талгат Мусабаев, заслуженный деятель Казахстана. Успеху  спектакля  в Ташкенте способствовали изысканность мелодики, необыкновенная проникновенность и лиризм образа героини. Дуэт Баттерфляй и Пинкертона из первого действия («Viene la sera), её ария из второго действия (« Un bel di vedremo») оставили у  ташкентского зрителя глубокое впечатление.

       В начале спектакля публику захватывает  больше внешняя сторона сюжета и экзотическая  красота сценографии: зрители  внимательно наблюдают историю Баттерфляй как длинную церемонию, в которой всё выверено до последнего жеста и складок её контрастных костюмов, праздничных и домашних.

Во втором действии в гавани раздаётся пушечный выстрел. Это прибывает американский корабль — корабль Пинкертона «Авраам Линкольн»! С радостью Баттерфляй и Сузуки украшают дом и поют при этом чудесный дуэт («цветочный» дуэт «Пусть цветы своими лепестками...»). Теперь они ждут прихода хозяина. Баттерфляй, Сузуки и маленький её сын по имени «Страданье» всматриваются в ночную бухту, ожидая прибытия корабля. Звучит красивая мелодия (она использовалась уже в дуэте с письмом) — ее исполняет оркестр и без слов поёт хор за сценой, рисуя безмолвие ночи. Так завершается второе действие, плавно, без антракта переходя в третье.

Зрителей больше всех потряс финал оперы, в котором появляется Чио-Чио-сан совершенно в другом свете, чем в начале действия. Она видит американскую жену Кэт своего возлюбленного Пинкертона, которого она преданно ждала три года вместе с их сыном и понимает, какая трагедия её ожидает. С достоинством она говорит Кэт, что та может забрать её сына, если Пинкертон придёт за ним: «Отца воля священна».

Оставшись одна с малышом, Мадам Баттерфляй  знает то единственное, что ей надо сделать. По сценарию, она сажает сына на циновку личиком налево, даёт ему в руки американский флаг и куклу, предлагая ему поиграть в неё, в то же время осторожно завязывает ему глаза. На сцене ГАБТ ребёнок, не ведая ни о чём, раскачивается на деревянной лошадке. Затем Мадам Баттерфляй в последний раз обнимает сына и уходит за ширму и там вонзает в себя кинжал своего отца, который она всегда носила с собой (она показывала его в первом действии). В этот роковой момент в комнату вбегает Пинкертон с воплем отчаяния: «Баттерфляй, Баттерфляй!» Но, конечно, он опоздал. В оркестре гремит азиатская мелодия, символизирующая фатальный исход; она звучала всякий раз, когда упоминалось о смерти.

Опера с одним антрактом, продолжительностью  два с  половиной часа, исполнялась на итальянском языке и сопровождалась синхронными титрами на русском языке. В постановке были  задействованы оркестр, хор и миманс театра «Астана Опера». Артисты признавались, что для них было честью играть спектакль для узбекистанцев. Когда они выходили на поклон – зал взорвали овации благодарных и восторженных зрителей, рукоплескавших стоя. Некоторые из них из-за аншлага вынуждены были и весь спектакль смотреть стоя. Особенный низкий поклон публика признательно приносила дирижёру оркестра  - Джузеппе Акуавива. На авансцене знаменательно стояли  две огромных корзины  алых роз –  приношение казахским артистам «Астана Опера»  от  руководства Большого театра и  приношение от  Чрезвычайного и Полномочного Посла Казахстана в Узбекистане Дархана Сатыбалды артистам ГАБТ  Узбекистана им. А. Навои.

Гастроли прошли при полном аншлаге и с большим невиданным триумфом. По мнению  директора Большого театра Узбекистана Махмуда Муратова, они ещё более укрепили прочные гуманитарные связи с казахскими коллегами. Начало этому большому празднику искусств было положено в прошлом году, когда в дружественной соседней стране с таким же большим успехом прошёл Год Узбекистана.  Благодаря  таким гастрольным классическим оперным постановкам, в наших зрителях укрепляется  позитивное отношение к  традиционному академическому театру.  Классика стала особенно остро восприниматься как здоровое начало в искусстве современности, наделённое гуманностью, должное оставаться устойчивым и напоминать человеку о его высоком нравственном предназначении: возвращении к человеку.

 Гуарик Багдасарова
Фото: Юрий Полянский

          

«Вперёд, в прошлое!»: парку Тельмана — 85 лет!

          Два дня подряд – 12 и 13 июля 2019 г. - жители и гости Ташкента могли окунуться в 85-летнее прошлое нынешнего Центрального парка культуры и отдыха им. Улугбека, носящего в советское время имя лидера немецких коммунистов Эрнста Тельмана (1886- 1944). Один из главных политических оппонентов Гитлера последние 11 лет жизни провёл в тюрьме и был расстрелян в концентрационном лагере Бухенвальд. В честь него был назван главный парк узбекской столицы, открытый 24 июня 1934 года.

Тридцатые годы прошлого века характерны небывалым подъёмом населения на трудовом фронте, стремлением к знаниям, к культурным ценностям, к общению. Здесь снимали фильм «Два бойца», где впервые прозвучала одна из лучших песен о войне «Тёмная ночь» в исполнении Марка Бернеса. После войны парк стал музыкальной визитной карточкой города: на летней эстраде проходили одни из первых в Ташкенте рок-концертов, международные фестивали литературы и искусства, а по выходным здесь же шли спектакли кукольного театра. Парк являлся городской «музыкальной гостиной».

Об этом в юбилейные дни подробно рассказывает мега-фотовыставка с чёрно-белыми и цветными фотографиями перед входом в Центральный парк. После реставрации парка в последние годы в приоритете было сохранение истории и атмосферы старого парка. При этом полностью обновили все коммуникации, ирригационные системы, электрификацию, автополивочные системы, которые за годы работы пришли в упадок. В парке имени Мирзо Улугбека установлено 200 камер видеонаблюдения и осуществляется круглосуточная охрана.

По прошествии стольких лет со дня открытия Ташкентский центральный парк  был реконструирован в новый современный парк аттракционов – Central Park: здесь функционируют три  классические американские горки, аттракцион Drop`N Tower, корабль Galleon и французская карусель. К счастью людей пенсионного возраста, при этом парк сохранил тихие зоны, где можно  прогуляться и спокойно посидеть, пообщаться. Поэтому сразу после главного входа гости попадают в обновлённую тихую зону со старыми столетними деревьями, увитыми плющом,  новыми удобными скамейками и яркими фонарями. В этой зоне есть специальное место для пожилых людей, с топчанами и играми, например, шахматами, шашками, нардами, домино. На территории Central Park кататься на велосипедах, скейтбордах и роликах, к счастью, запрещено.

В минувшие выходные дни парк стал ареной персонажей в духе эпохи прошлых лет и выставкой уникальных архивных фотографий, плакатов, инсталляций-интерьеров хрущёвок, фотоколлажей с призывами: «Вперёд,  в прошлое!», «Спасибо, парк, за счастливое детство!».

Выставка уникального архива с более чем 160 историческими фотографиями, вырезками из газет, грамотами и наградами парка привлекла множество посетителей. Для неё были выделены тематические фотозоны в виде декоративных павильонов. На всей территории парка нам встречались рукотворные и очеловеченные всеми любимые персонажи из фильмов «Ирония судьбы», «Кавказская пленница», «Приключения Шурика» и мультфильмов: «Ну, погоди», «Малыш и Карлсон», «Буратино», «Чебурашка». Перед летней эстрадой была организована шоу-программа с участием пионеров в красных галстуках и пилотках, стилягами, почтальоном Печкиным в ушанке, старухой Шапокляк в старомодной шляпе и многими другими историческими и кино-персонажами.

Гурманов зазывал к себе кондитерский дом с фирменными коржиками, пирожными «картошка», муравейниками и компотами. С дорогим турецким мороженым в шариках соперничало в цене, главным образом, относительно дешёвое отечественное (шоколадное, сливочное, банановое) в вафельных стаканчиках. Здесь же на главной ярмарочной аллее внизу располагались телеги с квасом и автоматы с газированной водой, разыгрывались конкурсы от партнёров мероприятия. 

Но «не хлебом единым жив человек…». На главной лестнице популярные джазовые композиции играл биг-бэнд. Недалеко от  джаз-ансамбля ловко жонглировал молодой артист цирка. Из современных радиоточек зычный голос диктора (аля-Левитан) поздравлял посетителей с  главным событием в  столице и призывал в духе советского прошлого: «Слава ташкентскому Центральному парку культуры и отдыха! Ура, товарищи!». Прохожие  всех возрастов единодушно сканировали: «Ура!»

         В 20 часов перед  нарядной раковиной летней эстрады началась большая дискотека: «Танцуют все!»: и стар, и мал. На большом экране мелькали кадры любимых советских кинофильмов: «Афоня», «Василий Иванович меняет профессию», «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука», «Ирония судьбы…». На  широкой площадке в свете  современных фонарей под музыку советских и европейских хитов ХХ века от мала до велика народ отрывался до  23 часов ночи. Все искренне верили, что парк воистину является уникальным «райским уголком» города. Народ был бы более счастлив, если бы танцевал под звуки военного духового оркестра, неотделимого элемента советской парковой культуры середины прошлого века. Старожилы помнят, что здесь в парке Тельмана каждый вечер  выступал духовой оркестр Туркестанского военного округа и играл вальс «Амурские волны». Модератор шоу в заключение праздника предложил всем его участникам и гостям также весело отметить 100-летний юбилей парка 15 лет спустя - почему бы и нет?!

Гуарик Багдасарова

Фото: Юрий Корсунцев

«Шёпот» сокровенной поэзии Баха Ахмедова

         В мемориальном музее Сергея Бородина 12 07 19 состоялась презентация третьего поэтического сборника «Шёпот» Баха Ахмедова.

Она совпала с празднованием «ахматовцами» особого торжества  его любимого поэта после Александра Блока: на днях исполнится 126 лет со дня рождения Владимира Маяковского (19 июля 1893 — 14 апреля 1930).

Владимир Маяковский не сразу начал писать стихи — сначала он собирался стать художником и даже учился живописи. Слава поэта пришла к нему после знакомства с авангардистами, когда первые произведения молодого автора с восторгом встретил Давид Бурлюк. Футуристическая группа, «Сегодняшний лубок», «Левый фронт искусств», рекламные «Окна РОСТА» — Владимир Маяковский работал во множестве творческих объединений. А еще писал в газеты, выпускал журнал, снимал фильмы, создавал пьесы и ставил по ним спектакли. Авангардные авторы: Давид Бурлюк, а позже — Велимир Хлебников и Алексей Крученых - решили объединиться против «эстетики старья», и вскоре появился манифест новой творческой группы — «Пощёчина общественному вкусу». Об этом периоде

         Владимир Маяковский писал в своей автобиографии с вызывающим названием «Я сам»: «У Давида — гнев обогнавшего современников мастера, у меня — пафос социалиста, знающего неизбежность крушения старья. Родился российский футуризм».

         Как оказалось, в музее  Сергея Бородина собралось много поклонников революционной поэзии  Владимира Маяковского, знакомой нам со школьной скамьи. О его многогранном творчестве рассказали молодёжи, которой было достаточно много  среди слушателей, директор  клуба-музея «Мангалочий дворик»  А.В. Маркевич, общественный деятель Ирина Кепанова, профессор ГКУз Ирина Галущенко, член СП Узбекистана Олег Бордовский, член СП России Алексей Кирдянов. Публика вспоминала отдельные полюбившиеся стихи и декламировала их с места вслух наизусть, но, пожалуй, самым интересным в этом литературном параде был доклад главного  героя вечера – автора новой книги «Шёпот» о Владимире Маяковском и о его влиянии  на собственное творчество. Б. Ахмедова со школьного детства волновала поэзия Маяковского. Однажды поэт-бунтарь, глашатай,  даже ему приснился, и тогда в 14 лет Бах написал стихотворное посвящение ему. Выступавший  до мелочей знал его биографию, выразительно прочитал любимые его ранние лирические произведения:  «Облако в штанах», «Лилечке», сквозь которых облик Маяковского возникал таким живым и беззащитным, что его хотелось потрогать руками и приласкать.

         Потом Бах читал стихи из своего нового сборника «Шёпот», и в сознании слушателей выстраивалась неразрывная цепочка преемственных выдающихся голосов  ХХ- начала XXI веков. Это звучавший у истоков ХХ столетия «трагический тенор  эпохи»  (А. Ахматова) - Александр Блок; следующий за ним поэт-трибун, говорящий на языке поэтических метафор и символов Владимир Маяковский; осязаемо-вещная и просторечиво-психологическая интонация поэзия Ахматовой, приобретшая уже к 20-м годам прошлого века трагедийное звучание; прерывистая страстная речь почти всегда безответных монологов Марины Цветаевой, облечённых в плоть героев, способных постигать сегодняшний день через и сквозь прошедший (день, век, тысячелетие), всем болевым опытом былого поверяя гадательное грядущее. Далее в середине 60-70-х годов ХХ в. - совершенно неповторимый, дерзкий, раскованный голос Андрея Вознесенского, разрушивший все условные формы, метрики, традиции вкусов и неожиданно для всех его почитателей заклинающий:

Тишины хочу, тишины...

Нервы, что ли, обожжены?

Тишины...

         чтобы тень от сосны,

щекоча нас, перемещалась,

холодящая словно шалость,

вдоль спины, до мизинца ступни,

тишины...

звуки будто отключены.

Чем назвать твои брови с отливом?

Понимание —

           молчаливо.

Тишины.

Звук запаздывает за светом.

Слишком  часто мы рты разеваем.

Настоящее — неназываемо.

Надо жить ощущением, цветом.

Кожа тоже ведь человек,

с впечатленьями, голосами.

Для нее музыкально  касанье,

как для слуха — поёт  соловей.

Как живется вам там, болтуны,

чай, опять кулуарный авралец?

горлопаны  не наорались?

тишины...

Мы  в другое погружены.

В ход природ неисповедимый.

И по едкому запаху дыма

Мы  поймем, что идут чабаны.

Значит, вечер. Вскипает приварок.

Они курят, как тени тихи.

И из псов, как из зажигалок,

Светят тихие языки.

         Наконец,  в наше время, почти с пятилетним интервалом, выходящих друг за другом три сборника Баха Ахмедова: «Молчание шара» (2010), «Облако вероятности» (2015) и «Шёпот» (2019): три эпохи в творчестве современного узбекистанского поэта, говорящего с читателем на языке чистейшей лирики.

Бах Ахмедов родился в Ташкенте 22 апреля 1967 г. Он окончил физический факультет Московского Государственного Университета им. М.В. Ломоносова (1990 г.) и аспирантуру физфака МГУ (1994 г.). Кандидат физико-математических наук. Его стихи и проза публиковались в периодических изданиях и альманахах: журналы «Звезда Востока», «Гармония», «SG», «Мегаполис», альманахи «Сегодня», «АРК», (Узбекистан), журнал «Урал», «Литературная газета», газета «День литературы» (Россия), «Иерусалимский альманах» (Израиль), газета «Лондон-ИНФО»,  журнал «Новый стиль» (Великобритания).

В октябре 2007 года Б. Ахмедов занял первое место на Международном поэтическом конкурсе «Пушкин в Британии». В сентябре 2008 года принимал участие в шестом Ташкентском фестивале поэзии. В 2009 и в 2013 гг.  участвовал в Форуме переводчиков и издателей  стран СНГ и Балтии (Ереван). В 2011 году вошёл в шорт-лист конкурса «Литературная Вена». Работал старшим научным сотрудником в Институте химии и физики полимеров Академии наук Узбекистана. С января 2010 года работает  в Ташкентской международной школе лаборантом (ассистентом учителя). Член СП Узбекистана.

Понятие «лирика» чаще всего ассоциируется  с поэзией интимно-исповедальной, с негромкими признаниями, адресованными близкому человеку – любимой, матери, другу. Все стихи Баха доверительно-интимны, но при этом вечные лирические мотивы – любовь, дружба,  творчество,  чувство гражданина – у  него приобретают новую окраску.

         С поэтами Серебряного века Баха сближает драматическое и даже иногда трагедийное восприятие жизни. Литературный критик Николай Ильин мягко называет это свойство баховской поэзии элегическим мироощущением: «Типичными «боковыми» персонажами лирических сюжетов Баха оказываются слабые больные старики («Давай с тобой писать про дождь…»), неудачливые соседи («Сосед»), внешне успешные, но не нашедшие жизненного уюта таланты («Доктор Макфил») и т.п. . Эти эпизодические персонажи как раз подпитывают грустное состояние главного поэтического героя…». На презентации своей новой книги поэт признался, что с детства ощущал возрастную раздвоенность своей натуры: рядом с ним всегда присутствовал старик со своим особым старческим мировоззрением и глубоким постижением жизни, причём, без доли мистики, которая Баху органически чужда:

        

В лифте нас двое: я и старик.

С красным платком в руке.

И кажется мне, что сбежал он из книг,

Сбежал, как был, налегке.

Старик  в упор на меня глядит,

А я отвожу свой взгляд.

Сказал бы хоть слово! Но он молчит,

И руки его молчат.

И вдруг застревает зеркальный лифт

На час… А может, навек.

Становится холодно, сердце болит,

И падает мягкий снег.

И мне улыбается молча старик –

Улыбка его страшна.

И в горле моём застревает крик,

А может, просто вина.

И трудно мне взгляд от него отвести…

Я тихо схожу с ума.

Но кто кого собирался спасти?

И кто для кого зима?

         В современном литературном мире Бах Ахмедов одинок: он ни на кого не похож. В творчестве он пытается ломать наработанные стандарты и смело экспериментирует с традиционной формой стихосложения. Бах  пробует и удачно применяет на своей творческой ниве и японскую пятистрочную  «танку» без рифм и без ясно ощутимого метра, и японское трёхстишное стихотворение  - хокку. Ему подвластны античный стихотворный размер - гекзаметр и европейский  верлибр – свободный стих, и, разумеется, традиционная силлабо-тоническая система русского классического стиха, введённая реформой Тредиаковского и Ломоносова и разработанная А.С. Пушкиным.

В поэзии Баха Ахмедова море реминисценций,  иногда с явным или скрытым подражанием  ритмико-синтаксических ходов, что говорит о влиянии на его поэтику сразу нескольких литераторов, забредших на страницы его книги из далёкого прошлого и современности. Это говорит об образованности автора,  для которого личное тесно связано  с историей и слишком кровно связано с общим. Бах Ахмедов не поэт отвлечённого созерцания действительности: в своих стихах он поднимает вопросы скоротечности жизни, неизбежности смерти и пытается  если не дать категоричный ответ на риторические вопросы, то вместе с читателем, как в своё время западные экзистенциалисты начала ХХ века, поразмышлять об основах нашего бытия. В одном из таких стихотворных опусов («Экзистенция №23») нет, вообще, никаких знаков препинания, как их нет в нашем внутреннем потоке сознания:

тоже-люди

живут в тоже-домах

читают тоже-книги

и тоже боятся смерти

ищут тоже-смыслы

находят тоже-разочарования

а потом это «тоже»

куда-то исчезает

и каждый остаётся

один на один

со своим маленьким

испуганным смыслом

с гусиной кожей

и безо всяких тоже

Бах в каждой строке личностен и конкретен, искренен и правдив и потому близок каждому читателю. В отличие от «Поэмы без героя» Анны Ахматовой, в которой мы видим скорее не лица, а личины, маски,  -  в стихах Баха Ахмедова даже такие персонажи как  «люди, львы, орлы и куропатки» (По мотивам «Чайки»),  ящерицы и муравьи несут личностное авторское начало, внутренне-сокровенное, глубинное:

По столу бежит муравей.

Как извилисто он бежит.    

Голубых кровей муравей.

У него очень важный вид.

Он спешит по своим делам.

Не боится моей руки.

Вот уже на краю стола,

Вот уже на конце строки.

Вот уже переполз шутя

На обратную плоскость дня.

Я любуюсь им, как дитя,

Он ведёт за собой меня.

И бегу за ним я вослед,

И ловлю я его сигнал.

В топологии скрыт ответ!

Тот ответ, что всю жизнь искал.

«Поэзия – это любовь» - писал в 1922 году А.М. Горький одному из своих корреспондентов. Бах Ахмедов утверждает в стихах: «А ещё человек из любви состоит, / И когда её нет – остальное болит». «Письма в Армению» - эта поэма о любви  завершает второй сборник стихов «Облако вероятности». Третий сборник завершают «Письма из Ташкента». Их автор адресует талантливой поэтессе, прозаику и переводчику Вике Чембарцевой из Молдовы, ныне проживающей как в Кишинёве, так и преимущественно в Москве. В августе прошлого года Вика побывала в  Ташкенте и выступила в Литературном музее Сергея Есенина со своими оригинальными стихами и переводами поэзии с армянского, узбекского, таджикского, итальянского, греческого и румынского языков. Мы все тогда влюбились в неё,  и поэтому вдвойне приятно было прочитать в новом сборнике и услышать из уст самого автора продолжение этого  безответного эпистолярного романа, у которого, судя по последним заключительным стихам, вовсе нет конца:

… Но нет прочнее этой вечной

Неиссякаемой реки.

И ты идёшь ко мне навстречу

Вдоль ненаписанной строки.

Николай Ильин, исследуя поэзию Баха Ахмедова, в итоге заключает, что его «элегическая поэзия своеобразна своей обращённостью к людям, выходом лирического героя за рамки одиночества и психологической замкнутости. Она аккумулирует мировоззренческий поиск евразийского духовного пространства. Это поэзия сочувствия людям, ограниченным временем и обстоятельствами в полноте своего жизнепроявления, ищущая терпеливо, настойчиво и вдумчиво естественных и добрых путей развития человеческого в человеке».

Что ещё можно добавить к этому?  Бах Ахмедов - это наша гордость. Он в возрасте зрелости и расцвета. Это, при всей его природной скромности и «полукровности», большой русский поэт в пору приближения к зениту:

Любая ненаписанная строчка

Ста тысяч строк написанных точней.

Любая непоставленная точка

Спасает то, что следует за ней.

Любая жизнь важней всех книг на свете,

И глубже, и трагичней во сто крат.

И может, дверь, ведущая в бессмертье,

Есть та же дверь, что в твой выходит сад…

Со школьной скамьи мы помним пушкинские строки из Маленькой трагедии «Моцарт и Сальери»: «Одной любви музыка уступает, но и любовь – мелодия». Композитор Геннадий Арефьев, лауреат Международного фестиваля «Чимганское эхо» завершил презентацию книги «Шёпот» Баха Ахмедова, задушевно исполнив авторские песни на его стихи.

Гуарик Багдасарова