Современный Бухарский «андеграунд» в Ташкенте

Когда впервые я оказалась в Бухаре в конце 80-х годов прошлого  века, меня этот город в пустыне поразил песчаным цветом древних  саманных строений, не тронутой реставрацией средневековой исламской архитектурой, традиционными народными ремёслами. Здесь, казалось,  время остановилось, не ведая никаких социальных перемен. Только послание на портале медресе Улугбека к современникам и далёким потомкам напоминало о его прогрессивном направлении в будущее. Надпись, выполненная каллиграфической  арабской вязью, завещала: «Стремление к знаниям – обязанность каждого мусульманина и мусульманки».


Это было сказано своевременно и преждевременно. Содействие Улугбека развитию светских наук вызвало противодействие со  стороны духовенства. Улугбек был убит. В организации заговора историки подозревают Абдуллатифа, собственного сына правителя. Но такие светлые умы, как Улугбек, имеют только одну дату – день рождения, другая – бессмертие.
Позже после посещения Самарканда и Бухары в моём сознании проявились мысли, несущие в себе память о пережитом, преемственность культурных универсалий, разрозненные связи: они обрели стихотворную форму:
И после смерти Богом жизнь дана.
Рождённое живёт и умирает.
Бессмертны лишь деяния добра,
И Духа подвиг вечно процветает.
Следы минувших дней, страстей, -
Искупленное Словом лихолетье,-
Переживёт создателей-людей
И объяснит преемственность столетий.
Так помнят об учёном Улугбеке.
Оборванная жизнь продолжилась навеки.
Мы продолжаемся не только в наших детях.
Наследников идей он смог усыновить.
Но вернёмся к художественной культуре, которая во все времена, наперекор жестокому деспотизму и бесчинству, выражала самые лучшие устремления и чаяния простых людей. До сих пор в узбекском народе восхищает органическое слияние материального с духовным началом, чувство вкуса и их благоговейное отношение к Прекрасному.
В отличие от Ближнего Востока с его пристрастием к геометрическому орнаменту, на Среднем Востоке излюбленным был растительный, в спиральных завитках, с мелкими листочками и цветами. Музыкальные ритмы “цветочного” стиля, тектоники шрифта, их фольклорная образность были близки зрителю. Стихия узора заслоняла догматическую суть текстов. Усыпальницы и мечети поэтому не кажутся суровыми: их лазоревые порталы подобны освещенным солнцем садам поэзии в камне. Согретые азиатским солнцем, они  навевают лирическое настроение: 
Каждый миг наполняется
Смыслом глубинным,
Звучанием струнным
Мечты, покинувшие меня
В сутолоке дней,
Вернулись и расцвели
Первоцветом в вечерних сумерках.
Исповедальны скользящие
Книжные, нотные знаки.
Глиняные цветы в руках
Оживают, как люди,
Созданные богами.
Что бы значило это?
Соприкосновение  с Прекрасным, будь то в Армении, на моей исторической родине, или в соседней Грузии, или в Средней Азии, где я родилась и, уже в силу этого обстоятельства, особенно остро воспринимаю не только её роскошную природу, тёплый благотворный климат, древние обычаи и новые традиции, совершенно особый духовный мир, разлитый, как пульсация Бога, внутри человека и в его творениях, я соглашаюсь с О. Мандельштамом, провозгласившим, будучи в Сухуми, своё прозрение о том, что наше плотное тело истлеет и наша деятельность превратится в такую же сигнальную свистопляску, если мы не оставим после себя вещественных доказательств бытия: «Да поможет нам книга, резец и голос и союзник его - глаз».
 С таким настроением я входила в залы Галереи Изобразительного Искусства Узбекистана в Ташкенте, где с 5 сентября здесь  разместилась экспозиция современных художников из Бухары, полностью разрушающих эстетические стереотипы наших представлений о художественной среде древнего города и опровергающих в конечном итоге мнение о том, что, «тем не менее, представленные на выставке работы дополняют и поднимают на более высокий уровень общий культурный пласт древнего города». 

         Чтобы судить о художниках, надо сперва разобраться в самом направлении «андеграунд», которому они служат: термин в переводе с французского означает «подземный, расположенный под чем-либо». Этим понятием обозначают определённый феномен в развитии искусства в условиях тоталитарного режима, жёсткого идеологического давления, невозможностью художников открыто выражать свои эстетические пристрастия как в реалистической форме, иногда близкой натурализму, так и в авангардистских формалистических исканиях. Предельно суженная концепция «искусства социалистического реализма» не могла вместить и противостояла многим художественным направлениям, в частности, «андеграунду» 70-х годов в литературе и живописи, позднее рок-подпольщикам начала 80-х годов прошлого века.
Последствием тоталитарного режима стала внутренняя эмиграция многих писателей, живописцев, композиторов и их творческих идей. Но нельзя забывать, что  эта «вторая»  культура «андеграунд» произошла всё-таки благодаря ослаблению репрессивности режима. Однако «неразрешённые» писатели, живописцы, композиторы оставались отрезанными от широчайшей аудитории. Сегодня мы платим дорогой ценой за эту отсроченность: эта невстреча не компенсируется запоздалыми публикациями или ограниченными самиздатовскими тиражами некогда запрещённых книг, или  эпатажными выставками, подобными этой – в Галерее НБУ.
Что объединяет бухарских художников? -  их  пристрастие к внешним экспериментам с художественной формой,  формалистическим изыскам в ущерб содержательности работ. Они словно остались в том молодом  бунтарском возрасте, когда могли себе позволить игру в многозначительность и в зрелом возрасте так и не смогли смириться с  окружающим миром и найти гармонию с ним – в жизни и творчестве. 
М. Абдуллаев родилсяв 1953г. вБухаре, в 1975г.окончилхудожественно-графическийфакультетБухарскогопедагогическогоинститута.Веготворчествесвоеобразноеотражениенашел «андеграунд» бухарскогоизобразительногоискусства.Егоработыполныживописнойэкспрессии, проникнутыглубокимфилософскимсодержанием,передаваемымчерезколорит, напряженностьритмическогопостроения.

 
Муззафар Абдуллаев. Автопортрет. 1980


 Постигая через художественное творчество бытие вокруг себя  и  созидающих  людей в нём, М. Абдуллаев выбирает разные точки зрения, различные проекции взгляда на вещи, порой неожиданные, по первому неискушённому взгляду – сродни фантазии или капризу художника. Он, как в молодости, опирается на диктат индивидуального ощущения, передавая всю полноту восприятия жизни хитроумному изобразительному построению. Его мало заботит, нащупает ли он точки соприкосновения с чужой душой - признают или отвергнут его миллионные зрители, которые прикоснутся к его искусству? Потому что он Художник и претендует на право быть трибуном и вождём в современном искусстве, поводырём в многомерном потоке эмоций и человеческих страстей в эпоху независимости, а значит, полной свободы  от штампов, тысячи раз опробованных в искусстве приёмов и представлений.


Зелимхан Саиджанов  также коренной бухарец. Он родился в 1948 г. в Бухаре. Несмотря на то, что он не имеет специального художественного образования, он смог найти свой неповторимый путь в искусстве, обрести свою творческую индивидуальность. Он также является ярким представителем «бухарского андеграунда». Большое воздействие в сложении творческого почерка художника оказали европейский конструктивизм, творчество Пикассо, немецкий экспрессионизм, творчество Э. Нольде, а также декоративно-прикладное искусство узбекского народа.
Цикл монохромных произведений З. Саиджанова я бы назвала: «По ту сторону  добра и зла» (Ф. Ницше) – американский Голливуд в Ташкенте под знаком Апокалипсиса и национальной оболочкой бухарского «андеграунда». В нём  лейтмотивом является апофеоз грубой силе и вытекающий из него  пафос фатализма. Живучесть на Западе апокакалипсических представлений о «конце мира» поразительна и на редкость заразительна. Монументальные полотна З. Саиджанова с их локальной цветовой охристой гаммой проникнуты предчувствием неминуемой катастрофы и  возвращают зрителей к страху первобытных народов перед миром и существованием.

Ещё Ромен Роллан писал: «Вы хотите создать народное искусство? Начните с создания народа… народа, не одурманенного всяческими суевериями, фанатизмом справа и слева; народа – властелина своей судьбы, народа – победителя в борьбе, разыгрывающейся в настоящее время»[1].
Не секрет, что многие посетители уходили разочарованные, не найдя в экспонатах З. Санджанова отклика на их  духовные потребности. Я увидела молодых людей, заинтересовавшихся работами Эркина Джураева.

Эркин Джураев родился в Бухарев 1960г. В 1978-1982гг. учился в Республиканском Художественном училище в Ташкенте, в 1982-1988гг. продолжил учебу в Ташкентском Театрально-Художественном институте. Он является автором жанровых композиций на темы народного быта, традиционных праздников, написанных в стиле, сочетающем реалистическую основу и декоративное начало.

В работах Эркина Джураева я обнаружила ту «золотую середину»  между реализмом  и формализмом, которая его выделяла среди  собратьев по «андеграунду». Праздничные мелодичные, ритмичные композиции, в основе которых  был  заложен чёткий рисунок, - «В лоне сказки», «Сорок косичек», «На седьмом небе», «Насреддин в Бухаре» и другие - были созданы по мотивам «древнего  города». Я вспомнила свои впечатления от первозданной красоты средневекового  златотканого центра, в котором также  изготавливались оружие, доспехи, другие чеканные изделия и, конечно, терракотовые незамысловатые игрушки, выполненные  народными  умельцами.
Художник в своих красочных тематических картинах  сумел подчеркнуть приоритет духовности над неограниченной внутренней свободой. Его персонажи духовно близки между собой и со зрителями своей ненарочитой простотой, душевностью и  добротой. 

Очищенные художественным воображением от бытовизма и натурализма, сцены народной жизни, праздничных гуляний и даже конфликтных ситуаций между близкими родственниками предстают в творчестве Э. Джураева как реальные и одновременно музыкально-поэтические вечные образы добра и красоты, символизирующие непреходящие глубинные ценности народа.

 Тщательно подобранный колорит, построенный на конкретных отношениях: горячих трёх-четырёх цветах «В лоне сказки» до холодных белых и синих в композиции «Втайне от отца» –  всё это создаёт единую живописную симфонию. В  первом случае художник достигает  эффекта праздничной атмосферы, а во втором - от сдержанной композиции до  скупого цветового решения – всё подчиняет законам драматической  гармонии человеческих взаимоотношений. В его искусстве при наличии традиционных мотивов нет никакой патриархальности:  он открыт современному миру.

Фарход Раззаков также один из интересных художников Бухары, продолжающих традиции «бухарского андеграунда».

   
Духовное  воспитание, развитие художественного творчества, которые мы получили в наследство от прошлого столетия, являются приоритетными направлениями в политике нашего государства. ХХ век завещал нам  непреходящий характер таких ценностей как жизнь, свобода, творчество и саму  культуру как смысл жизни отдельного человека и целого общества. Завершился ХХ век, давший миру сложную, противоречивую, но великую культуру. Экспозиция бухарских  художников продемонстрировала  не только высокий профессиональный уровень, но и  полную свободу художественного самовыражения, что является главным приобретением для всех творческих людей за годы Независимости Республики.

Многое раскрывается в нашей жизни и искусстве только в противопоставлениях и контрастах. Некоторые современники огульно говорят о прошлом столетии  как о «культуре кризиса», но полотна классиков, старых  мастеров «русского (иногда его называют «туркестанского») модерна»  и поэтического реализма – А. Волкова, П. Бенькова, Н. Кашиной, З. Ковалевской, Ч. Ахмарова, Р.  Ахмедова, собранные в соседних залах   Галереи НБУ, опровергают этот миф. Это был век больших страданий и великих побед. История   ХХ столетия побудила культуру сделать акцент на ещё одну ценность – ответственность за будущее: «Каждый отвечает за свою планету», - писал Антуан де сент Экзюпери.

Здесь я встретила молодых ребят, сопровождающих инвалида-колясочника. Они, ознакомившись с  вернисажем А. Гречкина [2] и выставкой  произведений современных бухарских художников, нашли время и силы прийти сюда к старым мастерам, чтобы   освежить взгляд, снова приобщиться к неисчерпаемому настоящему классическому искусству, которое очищает наше сознание и воскрешает  в наших сердцах  «и жизнь, и слёзы, и любовь». Их творчество было радостным подвигом их жизни в искусстве на «обетованной земле», которой стала для них Средняя Азия.

Если природа нужна человеку для биологического существования, то культурная среда необходима для его духовной жизни. Войдите однажды в этот рукотворный радостный мир, подышите его чистым горним воздухом, и вы уже не сможете существовать без него никогда.

Хочется пожелать художникам из Бухары, где так высоко развиты архитектура и  народное прикладное искусство, солнечное золотое шитьё, вобравшее в себя лучшие традиции предков, быть, прежде всего, искренними перед самими собой и более ответственными перед нами, своим поколением, и будущим" 

Гуарик Багдсарова

---

[1] Р. Роллан. Собрание сочинений, т.14 – М., 1958. С.262
[2] Читайте на сайте «Культура.Уз» статью: «Ах, вернисаж, ах, вернисаж!»