Лючия ди Ламмермур – обновлённый спектакль спустя четверть века жизни на сцене ГАБТ им. А. Навои

         Лючия ди Ламмермур — трагическая опера в трёх  актах великого итальянского композитора Гаэтано Доницетти в обновлённой   постановке Андрея Слонима отметила в этом году свой своеобразный юбилей – четверть века на сцене  Большого театра Узбекистана. Новая постановка состоялась 22  февраля  на сцене ГАБТ им. А. Навои.

     В основе спектакля - итальянское либретто Сальваторе Каммарано по мотивам романа Вальтера Скотта «Ламмермурская невеста» (1819). Мировая премьера оперы состоялась 26 сентября 1835 года в театре Сан-Карло в Неаполе. Впоследствии Доницетти написал ещё и французскую версию этой оперы, премьера которой состоялась шестого августа 1839 г. в театре «Ренессанс» в Париже. В России сочинение впервые поставлено итальянской труппой в Одессе (1839), русская премьера состоялась в 1840 (Петербург, в заглавной партии  - А. Соловьёва). Из современных постановок можно отметить работу режиссёра Дзеффирелли в Ковент-Гардене (1959, в заглавной партии Сазерленд). В 1996 поставлена в Большом театре (концертное исполнение) в Москве.

Столичная премьера в нашем театре успешно прошла  четвёртого сентября 1995 года и с тех пор не сходит со сцены ГАБТ, всякий раз вызывая горячий отклик у зрителей. На вопрос: «Как этого удаётся достичь?», -  охотно ответил заслуженный деятель искусств Андрей Евсеевич Слоним:

         -  Опера считается одним из лучших образцов стиля бельканто и занимает прочное место в репертуаре практически всех оперных театров мира…  До Доницетти сюжет романа Вальтера Скотта «Ламмермурская невеста» был уже несколько раз использован в операх. Появились «Ламмермурская невеста» композитора М. Карафы де Колобрано на либретто Джузеппе Балокки (1829), И. Бредаля на либретто Х. К. Андерсена, А. Маццукато на либретто Пьетро Бельтрама (1834). Но эти оперы существуют сегодня только в далёких воспоминаниях современников. А вот «Лючия ди Ламмермур» Гаэтано Доницетти имеет особую жизненную энергию, и способна в различные эпохи поворачиваться к современникам различными гранями. Мы обратились к возможности поставить этот спектакль в уже достаточно отдаленном от  нас сегодня 1995 году, и Посольство Италии впервые помогло осуществить материальную базу этой постановки, а Мариинский театр помог нам в получении партитуры оперы.

Спектакль привлёк нас возможностью раскрыть предельно заостренный конфликт и показать величие душ героев, превыше всего ставящих высокие категории любви, верности и своего права на счастье – и не устрашившихся самых тягостных и роковых испытаний судьбы. Эта постановочная версия, которая успешно идёт на нашей сцене 25 лет,  представила публике несколько творческих поколений певцов и несколько составов исполнителей.

Музыкальным руководителем и основным дирижером нашей «Лючии» все это время является наш признанный маэстро, народный артист Узбекистана Сулейман Шадманов. Хочу напомнить, что тогда, в 1995 году, спектакль ставился на молодую в те годы, ставшую вскоре ведущим и признанным  мастером оперы, народной артисткой Узбекистана – Муяссар Раззакову. И все эти годы в смене составов, М. Раззакова, пожалуй, чаще всего с большим успехом выступала и выступает по сей день в образе Лючии, заслужив особые признания ташкентской публики, а впоследствии – даже исполнив эту сложнейшую партию на сцене Одесского государственного театра оперы и балета.

Состав исполнителей менялся, в спектакль входили певцы разных возрастных категорий, каждую партию исполнили на сегодняшний день не менее 3-4 ведущих солистов театра разных поколений  –  для всех эта замечательная опера и воплощение её героев становились настоящей школой пения и сценического мастерства. В музыкакльной драматургии этой оперы Доницетти – великое сочетание психологической глубины и виртуозной техники пения. И очень важно, воплощая этот спектакль, максимально насытить его напряжённым действием, динамичной жизнью персонажей. 

Перед выпуском именно этого спектакля  дирижёр Бобомурод Худайкулов  и я как постановщик – основательно поработали над усовершенствованием жизни героев на сцене. Сегодняшний спектакль отличает и то, что в сложной партии Эдгара впервые выступил наш талантливый молождой тенор Дамир Рахмонов, с которым мы отдельно провели большую работу – и одарённый певец достойно вынес её результат на сцену.

Ещё одна особенность именно сегодняшнего спектакля – в нём впервые прозвучала и обрела сценический образ ранее не исполняемая сцена, в которой наставник Лючии пожилой рыцарь Раймонд убеждает свою воспитанницу склониться на брак с выгодным её брату знатным женихом. Как известно, Лючия дала клятву верности заклятому врагу её брата – Эдгару. Эта ситуация очень напоминает «Ромео и Джульетту» Шекспира. Те же родовые предрассудки, та же борьба молодых и любящих героев за своё право любить, та же драматическая неразрешимость противоречий – и неизбежная гибель трёх героев в финале...

Обновлённый спектакль «Лючия» в минувшую субботу, буквально, с увертюры и первых мгновений действия захватил внимание зрителя, заставляя его увлечённо сопереживать услышанному и увиденному. Успех нынешней постановки обеспечил, во-первых, симфонический оркестр и весь звучащий ансамбль солистов и хора под управлением молодого талантливого дирижёра Бобомурода Худайкулова. Из всех произведений самого Доницетти эта опера оказалась самой часто исполняемой, не только благодаря её захватывающему сюжету, но и богатой музыке. И спектакль под руководством Худайкулова воплотил всю динамику авторской партитуры, контрастность нюансировки, убедительность штрихов. А конкретная, стильная и экспрессивная организация жизни героев, хора, окружения, воплощённая в постановке Андрея Слонима, – думается – максимально раскрыла  индивидуальные возможности исполнителей. 

    Дебютировавший в спектакле Дамир Рахмонов в роли владельца Равенсвуда  Эдгара с первых аккордов покорил публику искренним и завораживающим звучанием своего тенора. При этом Рахмонов проявил себя как чуткий и эмоциональный артист, тонко раскрывающий все контрасты состояния своего героя. Беззаветно любящий Лючию – его Эдгар предельно драматичен эмоционально, нервная взвинченность его души, осознание сложности победить в тяжелейших обстоятельствах – утончённо передавались молодым артистом. Зрители чутко откликались возгласом «Браво!» на все тончайшие переходы в его голосе  и состояниях духа – от влюблённости  увлечённого юноши в красоту и душевную чистоту главной героини – Лючии - до отчаяния перед кажущимся ему её предательством. На самом деле никакого предательства не было – это была всего лишь придворная интрига и провокации её брата сэра Генри Астона и капитана охраны Нормана (Отемиз Джуманиязов, тенор), начальника равенсвудского гарнизона,  приведшая к двойной трагедии, как это часто было в шекспировских драмах. Труднейшая заключительная ария Эдгара и последующая сцена, когда  потрясённый смертью своей возлюбленной, рыцарь без страха и упрёка, уходит из жизни, бросившись на копья воинов-призраков (так своеобразно решён в спектакле его уход из жизни!) -  воспринималась во всей полноте воздействия. Вспомним как курьёз, что этот шедевр Доницетти  наскоро сочинил и записал за полтора часа – и при этом переживал мучительный приступ мигрени.

         По мнению многих знатоков музыки и театра, в первую очередь, эта опера - превосходное средство продемонстрировать талант высокопрофессионального сопрано, высокоодарённого тенора и яркого баритона. Что касается заглавной партии Лючии - то мнoгиe великие певицы выбирали её для своего дебюта в Нью-Йорке. Среди них Аделина Патти, Марчелла Зембрих, Нелли Мелба, Мария Баррьентос и Лили Понс. Две из них - Понс и Зембрих - также выбрали эту роль, чтобы отметить двадцатипятилетние юбилеи своих дебютов в «Метрополитен-опера». А ближе к нашим дням ярчайшими и разными воплощениями образа Лючии стали творения истинно великих певиц мира -  Марии Каллас, Ренаты Скотто, Монтсеррат Кабалье, Джоан Сазерленд, Анны Моффо, Эдиты Груберовой – включая и нашу талантливейшую современницу Анну Нетребко!

Вот уже несколько лет на сцене ГАБТ Лючию исполняет Анжелика Мухаметзянова (сопрано). Ташкентская публика часто слышит её на камерных музыкальных вечерах в консерватории и концертах русского романса в театре и на других площадках. Певица разнообразно и интересно работает в образах Мюзетты («Богема»), Лейлы(«Искатели Жемчуга»), Адины («Любовный напиток») и в других ролях.. Но стоит сказать со всей определённостью, что здесь в образе главной героини Лючии  в одноимённой опере она убедительно раскрывает все свои потенциальные вокальные и сценические возможности с особой силой, как распустившийся благоуханный цветок.

         Некоторые специалисты сравнивают Лючию с дантовской смутной и зыбкой Беатриче,  шекспировской идеализированной, но сломленной «правильным воспитанием» Офелией, но тот страстный образ, который представила на сцене Анжелика Мухаметзянова, на мой взгляд, намного ярче, живее. Он более полифоничный, изначально поистине разрываемый человеческими страстями: желанием любить и готовностью бороться   соединиться со своим избранником и разделить с ним свою судьбу до конца дней наперекор всем обстоятельствам и предрассудкам века. Увы, она стала разменной монетой в руках её властного брата, настоявшего на её браке по расчёту с нелюбимым человеком и заставившего её подписать роковой брачный договор.

Суть  характера героини Мухаметзяновой  непроста и странна – уже в первой своей сцене в ожидании возлюбленного она в отрешённо-смятенном состоянии сообщает своей подруге Алисе, что видела призрак давно погибшей женщины – и он звал её за собой. Предчувствие радости любви и мрачность предощущения недоброй развязки постоянно живут в её душе. Но это не слабая натура – она активно и эмоционально сопротивляется настойчивости брата осуществить свою цель и заставить Лючию выйти замуж за выгодную партию -  знатного Артура. В конце концов, настырная воля брата в кульминационный момент бессильно пасует перед этой силой женской правоты.

         В смятении Лючии в третьем действии на её свадьбе, когда весь двор веселится, и в сцене сумасшествия после её  убийства кинжалом нелюбимого мужа  есть что-то такое безутешное, наивное и непостижимое, что даже современный зритель чувствует себя почти виноватым и не находит слов, чтобы искупить свою вину. Это искупление берёт на себя сама Лючия, являя в вокальном и драматическом отношении образ высокий, божественный. Специалисты справедливо утверждают, что эта замечательная труднейшая сцена безумия, когда в течение пятнадцати минут певица остаётся наедине с партнёрами и слушателями – основа вершины мастерства для лирико- колоратурного сопрано. В ней налицо и вокальная, почти акробатическая, виртуозность – и одновременно сложнейший внутренний подтекст, непостижимо усложнённая жизнь в воображаемом мире. Смена настроений от непонятной радости до отчаяния, контрастность эмоционального и голосового излучения удаются Анжелике Мухаметзяновой в полной мере – и сопереживание зрителей нарастает с каждым мгновением действия. И голос певицы звучит не бесплотно- технично, а в полной мере выражая всё разнообразие этой «высокой степени безумства»...  А пластика – меняющаяся, внебытовая, странная и жутковато-отрешённая довершает это эмоциональное воздействие на зрителя.

В беседе с постановщиком после спектакля выяснилось, что Анжелика является ученицей Андрея Евсеевича с её консерваторских лет, приготовила под его руководством много оперных партий и концертных программ – и руководитель постановки остался доволен её выступлением. При этом режиссёр отметил на будущее и то, что, как и всегда -  непременно возможно и в перспективе ещё более уточнить и усовершенствовать эту роль...

Образ Лючии, особенности её жизни на сцене и вокального воплощения, контрастирует с другими партиями — реалистическими, драматическими. Вот Эдгар, её возлюбленный и партнёр на сцене. Как уже говорилось, в исполнении Дамира Рахмонова этот образ делает решительный шаг к утверждению мужественной партии тенора – истинного героя, с изменениями и колебаниями от героического порыва до нежности, от страсти до элегичности, от наслаждения до отчаяния. И после сложнейшей сцены безумия и смерти Лючии Доницетти даёт и ему кульминационный «остров действия», где он — главный герой финала оперы, наравне с драматизмом Лючии, накануне  прожившей свой «пик» в неком «кульминационном пространстве». А вот её брат, лорд Генри (Шукур Гафуров, баритон), тоже значительный образ, в партии которого необузданная сила компенсируется изяществом украшений. И  ясно, что этот герой с трудом сдерживает бушующую в нём силу, но во что бы то ни стало, старается спасти свою карьеру и даже жизнь попыткой выгоднейшего политического союза сестры с видным лицом государства.

Лорд Артур (Абдулла Ширинов, тенор) убедительно играет в спектакле доверчивого счастливого жениха, чья мечта как будто должна исполниться. Но и он первым в сюжете платит жизнью за это эфемерное обманное счастье и, становясь ещё одной жертвой трагических обстоятельств, - также вызывает у зрителей только глубокое сочувствие к себе. Особое психологическое место занимает в спектакле рыцарь Раймонд (Кирилл Борчанинов, бас) – воспитатель и наставник  Лючии. Он ведёт двойную игру. Из самых добрых побуждений не причинить никому зла –  его осторожность приводит к трагической развязке, становясь  личной неискупаемой виной. Артист передаёт   в голосе и во внешнем сдержанном   поведении на сцене эту внутреннюю раздвоенность характера. Вместе с тем все моменты жизни и состояния души его героя в  исполнении  Борчанинова звучат очень выразительно и точно передают внутреннее состояние персонажа. Важна и впервые «открытая» в спектакле и ранее не исполняемая  сцена, где Раймонд-Борчанинов то вкрадчиво, то настоятельно увещевает смятенную Лючию уступить и повиноваться брату. Убедительна и сильна в спектакле сцена  «отпевания» убитого лорда Артура  - когда его тело выносят из покоев – а смятенный Раймонд-Борчанинов в окружении поражённых гостей исступлённо взывает к милости Господней...

Алиса (Гульшан Азизова, сопрано),  компаньонка Лючии, всегда остаётся на стороне своей госпожи. Её игра внешне более спокойна, но не менее выразительна, так как актриса полностью отдаётся своей роли и в каждой сцене выглядит естественно и  правдоподобно.

Вокальные характеристики этих персонажей чередуются с небольшими инструментальными прелюдиями редкостной действенности и лаконичности, с пластичным, полнокровным хором, изображает ли он ожесточённость солдат и стражи  или сочувствие толпы. Особой выразительной силы пение хора достигает в пятой картине третьего действия, в уже упомянутой сцене проводов тела лорда Артура - поистине на уровне античной трагедии. Хочется отметить большую работу руководителей хора – главного хормейстера, народного артиста Сулеймана Шадманова и хормейстера Натальи Куприяновой.

Место действия – Шотландия эпохи Ренессанса, когда  на первом месте выше средневековых предрассудков встал человек с его высокой духовной самооценкой, но ещё были сильны в обществе законы старого мира. Опера идёт на итальянском языке с синхронным русским переводом. Текст Каммарано, пылкий и горестный, придаёт романтический колорит сюжету. Либретто темпераментного неаполитанца содействовало успеху музыки Доницетти на родине либреттиста: в нём часто повторяются отдельные куплеты, но всякий раз они  изменяют свой темп и привносят новые нюансы и звучат  всё более выразительно, задевая самые тонкие струны человеческой души.

Драматический «градус» спектакля волею постановщиков и исполнителей остается высоким и динамичным. Его высшими точками являются: нежный дуэт тайных обручённых в первой части, бурная сцена во время брачного празднества, сцена безумия героини и финальное самоубийство Эдгара. Особой впечатляющей силой отличается сцена безумия, отмеченная такой чёткостью и интенсивностью бреда, которая волнует и устрашает даже современных зрителей. В этой сцене чередуются воспоминания прошлого, нежные и лиричные;  бессвязность образов, раздробленных под тяжестью обрушившейся трагедии;  состязания голоса с флейтой вплоть до его полной отстранённости от всего; отрешённые плетения виртуозных узоров, уже никак не связанных с реальностью. Всё вместе являет пример того, как большая вокальная сложность, уже даже без слов, почти самодовлеющая, может сочетаться с самым высоким трагизмом.

В этом сложнейшем единении реальной жизни и ирреалных «зон» - пожалуй, и заключена одна из главных сил постановки Андрея Слонима и всего талантливого действа «Лючии ди Ламмермур» на сцене ГАБТ имени А. Навои.

Этому предшествует сцена с брачным контрактом, в которой Эдгар бросает знаменитое обвинение возлюбленной. Этот эпизод представляет собой нечто уникальное в истории музыкальной драмы как по напряжённости и внезапности поворотов действия, так и по великолепной последовательности вокальных выпадов, начиная с секстета: «Что меня остановило?» Яростный речитатив Эдгара,  безудержный и безутешный, лихорадочный, почти разрушительный, толкает Лючию- Мухаметзянову  на крайность. Она убьёт мужа, но во время этой встречи со своей большой любовью она сама уже мертва, как очень хорошо заметил Гульельмо Барблан. Замечательный мелодический дар композитора раскрыт в спектакле в полной мере. Такие эпизоды оперы, как секстет из второго действия или ария безумной Лючии из третьего действия являются изумительными образцами оперного искусства.

Успех нынешнего спектакля определён не только удачной постановкой и прекрасной работой исполнителей. Образная и красивая  сценография художника-постановщика, заслуженного работника культуры Узбекистана Зубайдуло Батырова также является полноправной соучастницей действия. Этот спектакль стал первой работой на сцене ГАБТ имени А. Навои тогда ещё совсем молодого Батырова, очень скоро ставшего главным художником театра. Замок на обрыве над холодным морем, окружённый парками, тенистыми аллеями старых деревьев, полями, лесами и холмами, садовыми скульптурами вдохновил главную идею сценического дизайна в новом спектакле. По словам режиссера-постановщика Андрея Слонима:  «Когда мы с Зубайдулло искали образность спектакля – мы хотели изобразить нечто похожее на место, порождённое безумием, в пространстве  действия типичной истории викторианских времен — с призраками замков, мрачноватыми интерьерами, давящей, «колючей» готикой».

Спектакль был горячо принят многочисленными зрителями, он поистине заставил по-новому вдуматься в глубокий замысел гениального Доницетти, призывающего беречь любовь и жизнь человеческую превыше всего и предостерегающего всех будущих жителей земли от жестокости и безрассудства. Рекомендуем посетить этот капитально обновлённый, хоть и немало лет идущий   на сцене ГАБТ им. А. Навои спектакль: это интересное и запоминающее представление заставит вас вновь поверить в чудодейственную силу оперного искусства. Пользуясь случаем, приглашаем вас  побывать в ближайшем будущем на  двух предстоящих интересных вокальных концертах в Музыкальной гостиной ГАБТ – 29 февраля и пятого марта в 15 часов в преддверии Женского праздника.

Гуарик Багдасарова

Фото Юрия Полянского