В
этом году театрально-музыкальный мир празднует 125 летний юбилей «русского Пьеро». Александр Николаевич
Вертинский (9 (21) марта 1889 года, Киев, – 21 мая 1957 года, Ленинград) –
русский эстрадный артист, киноактёр, композитор, поэт и певец, кумир эстрады первой
половины XX века. Отец актрис Марианны и Анастасии Вертинских.
Использование
«маски» в качестве сценического образа было характерно для того времени –
традиция, идущая от «серебряного века» в литературе. Элемент перевоплощения, отстранения, самоиронии проскальзывал даже на афишки, на которых
рядом с образом грустного Пьеро красовалось название «Популярные песенки в
исполнении ВертинскАго», где в
фамилии маэстро была заменена одна
буква. Отмечалось, что на выбор Вертинского оказала влияние поэзия Блока, в
частности, пьеса «Балаганчик» и цикл «Маски». Сам артист утверждал, что этот
грим появился спонтанно, когда он и другие молодые санитары давали небольшие
«домашние» концерты для раненых, и «был необходим на сцене исключительно из-за
сильного чувства неуверенности и растерянности перед переполненным залом». Эта
маска помогала артисту входить в образ. Его Пьеро – «комичный страдалец,
наивный и восторженный, вечно грезящий о чем-то, печальный шут, в котором
сквозь комичную манеру видны истинное страдание и истинное благородство».
Позже
появился образ «черного Пьеро»: мертвенно-белый грим на лице сменила
маска-домино, на смену белому костюму Пьеро пришло чёрное одеяние с белым
платком на шее. Новый Пьеро (как пишет Е. Р. Секачева) стал «в своих песенках
ироничнее и язвительнее прежнего, поскольку утратил наивные грезы юности,
разглядел будничную простоту и безучастность окружающего мира». Каждую песню
артист превращал в небольшую пьесу с законченным сюжетом и одним-двумя героями.
Певца, который называл свои произведения «ариетками», стали называть «русским Пьеро». Позднее А. Вертинский сменил костюм Пьеро на сценический
строгий чёрный фрак.
А.Н.
Вертинский – один из тех ярких личностей, чьё обаяние не убывает с годами и
сохраняется даже после кончины, запечатлевшись в звуках и строчках. После
получения первого очного образования в
МГУ имени М.В. Ломоносова я стала студенткой заочного обучения Ленинградского
института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина, расположенного
в старинном здании Академии художеств на Васильевском острове. Благодаря
длительному учебному процессу, мне приходилось в середине 80-х годов прошлого
века ежегодно в течение шести лет ездить на полтора месяца на сессию в «Северную Пальмиру» и общаться там с коренными ленинградцами. Мои
старинные друзья, среди которых была дочь известного китаеведа Любовь
Васильевна Алексеева, привили мне любовь
к песням А. Вертинского, которого они боготворили. Эту любовь они унаследовали
от своих родителей, которые сохранили живую память и отчётливо воспроизводили
облик замечательного артиста – исполнителя «печальных песенок» собственного
сочинения – то наивных и непритязательных, то «экзотических» и претенциозных.
Его вспоминали, слушали часами на аудиокассетах и восхищались им, потому что
многим он помогал перенести голод, холод и утрату близких в блокадном
Ленинграде. Но по-настоящему А. Вертинского я открыла на концертах солиста ГАБТ имени А.
Навои - Георгия Дмитриева.
К
творчеству знаменитого певца – «русского Пьеро» Георгий Дмитриев обратился в
2007 году. Ему тогда аккомпанировал
талантливый концертмейстер Александр Вишневский. С годами репертуар
расширялся, а сам сольный концерт превращался в спектакль одного актёра с чётко
отточенной современной режиссурой. Программа минувшего сольного концерта (7 04
14) Г. Дмитриева в Академическом
русском драматическом театре включала в себя «популярные песенки» Александра
Вертинского: «Танго «Магнолия»,
«Джиоконда», «Я сегодня смеюсь над собой», «Piccolo Bambino», «Жёлтый ангел», «Доченьки», В синем и далеком
океане», «Испано-Сюиза», «Песенка о моей жене», «Дни бегут», «Femme raffinee»,
«Джимми», «Рождество», «Палестинское танго», «Оловянное сердце», «Марлен»,
«Желтый ангел», «Без женщин», «Ирине Строцци», «Дни бегут», «Прощальный ужин» и
другие.
В
концерте-спектакле были тонко продуманы
документально-биографическая, музыкально-вокальная концепции постановки, освещение, парадный костюм артиста – чёрный
фрак и белая манишка с неизменной артистической бабочкой, элегантная декорация
на заднем плане сцены – круглый стол и на нём в вазе весенний букет, кофейник и
сигареты – спутники неприхотливой многолетней
гастрольной жизни Вертинского. Позже певец говорил, что именно эмиграция
превратила его из капризного артиста в трудягу, который зарабатывает на кусок
хлеба и кров.
В
новой версии моноспектакля были
скрупулёзно выверены и органично
соединены музыкальный и пластический
рисунки постановки. Каждый жест артиста, поворот его головы, ракурсы со спины, в фас и профиль –
всё до мелочей служило одной цели – донести до зрителей камерный театр А.Н.
Вертинского с его особой неповторимой
доверительной интонацией. Надо отметить, молодой талантливый
пианист-концертмейстер Сергей Скобин также справился со своей
задачей на «ура», обогащая простые мелодии песен А. Вертинского богатой
аранжировкой, вызывавшей в слушателях разнообразную палитру историко-культурных и литературно-музыкальных ассоциаций и внутренних, очень личных переживаний.
Циклы
стихов Вертинского рождались «вариациями на тему»; в них он «стремился
показать, что никем не понятый, одинокий человек беззащитен перед лицом
огромного безжалостного мира». Отойдя от традиций русского романса, он «…предложил эстраде другую песню, связанную
с эстетикой новейших течений в искусстве и культуре, и, прежде всего, авторскую
художественную песню». Вертинскому, как отмечали специалисты, удалось создать
новый жанр, которого еще не было на русской эстраде. «Я был больше, чем поэтом, больше,
чем актером. Я прошел по нелегкой дороге новаторства, создавая свой собственный
жанр», – говорил о себе Вертинский.
Музыка
жизни умолкнет, если оборвать струны воспоминаний. Об отдельных вехах этого
новаторского пути Г. Дмитриев поведал
зрителям не только в песнях, но и отдельных воспоминаниях самого
Вертинского, почерпнутых из его писем
своим близким и дневниковых заметок, а также биографических справок. Из его
рассказа мы узнали, что А. Вертинский со своими концертами объездил не только
почти всю Европу (Румыния, Польша, Германия, Турция, Бессарабия, Франция,
Палестина), долго жил в эмиграции в Китае
и дважды побывал в Ташкенте, о котором у него остались самые тёплые
воспоминания.
А.
Вертинский, дававший концерты в Узбекистане в октябре 1956 г , встречался в
Ташкенте с Галиной и Алексеем Козловскими. Они подарили знаменитому шансонье книжку китайских стихов и оставили в
ней надпись стихами А. Ахматовой.
Кульминационным
моментом в программе было исполнение в полный драматический голос романса «То,
что я должен сказать» и связанные с ним воспоминания А. Вертинского. Так уж совпало: 25
октября 1917 года – в день начала Октябрьской революции – в Москве проходил
бенефис Вертинского. Романс «То, что я
должен сказать», написанный под впечатлением гибели трехсот московских
юнкеров, возбудил интерес Чрезвычайной комиссии, куда автора вызвали для
объяснений. Согласно легенде, когда Вертинский заметил представителям ЧК: «Это же просто песня, и потом, вы же не
можете запретить мне их жалеть!», он получил ответ: «Надо будет, и дышать запретим!».
Как
«гений и злодейство – две вещи несовместные» для А. Пушкина, так «искусство и страх» не совместимы были для А.
Вертинского, по его признанию. Европейские гастроли для артиста не были лёгким
делом: отношение публики к артистам, выступавшим в ресторанах, было не таким
уважительным и даже возвышенным, как в России. На неоднократные просьбы о
возвращении на родину А. Вертинский получал отказ и размышлял в своих дневниках
и письмах о жизненном пространстве,
которое только мы сами своими усилиями способны наделить высоким духовным
смыслом.
О
своей «второй родине» Вертинский писал:
…Моя
Франция – это один Париж, зато один Париж – это вся Франция! Я любил Францию
искренне, как всякий, кто долго жил в ней. Париж нельзя было не любить, как
нельзя было его забыть или предпочесть ему другой город. Нигде за границей
русские не чувствовали себя так легко и свободно. Это был город, где свобода
человеческой личности уважается… Да, Париж… это родина моего духа!
В
тридцатые годы в США близкая дружба
связала его на долгие годы с Федором
Шаляпиным, Рахманиновым, Балиевым, Болеславским, Рубеном Мамуляном, а
также с его парижской знакомой Марлен
Дитрих, которой он позже посвятил песню «Марлен». В тридцатые годы впервые
Вертинский стал использовать в своих песнях стихи советских поэтов, в
частности, В. Маяковского. Они совершенно по-новому прозвучали в концерте Г.
Дмитриева: певец объединил две песни «Жёлтый ангел» и «Сумасшедший маэстро» и
придал им совершенно новое героическое звучание.
Из
США Вертинский вернулся во Францию, а оттуда в 1935 году перебрался в Китай,
обосновавшись в Шанхае, где проживала большая русская колония. Именно в эти
годы впервые в эмиграции он познал нужду. Согласно воспоминаниям его молодой супруги Лидии
Вертинской (она была моложе на 34 года), перед каждым своим выступлением Александр
Николаевич выкупал фрак из ломбарда, а после выступлений сдавал его снова, до
следующего раза.
А.
Вертинскому разрешили вернуться на родину (Москву) только в ноябре 1943 года с
женой и трехмесячной дочерью Марианной. Он поселился на улице Горького
(поначалу – в гостинице «Метрополь»). Ровно год спустя у супругов родилась
вторая дочь Анастасия. Обеим девочкам Вертинский посвятил одну из самых своих
известных песен того периода «Доченьки». Эта песня вызвала на концерте в
Академическом русском драматическом театре Уз. шквал аплодисментов - так трогательно, задушевно её исполнил Г.
Дмитриев.
Вертинский
много гастролировал на фронте, исполнял патриотические песни советских авторов
и собственного сочинения. В мирное время только в дуэте с пианистом Михаилом
Брохесом за 14 лет он дал более двух тысяч концертов, проехав по всей стране,
выступая не только в театрах и концертных залах, но на заводах, в шахтах,
госпиталях и детских домах.
Концерты
в Москве и Ленинграде были редкостью, на радио Вертинского не приглашали,
пластинок почти не издавали, не было рецензий в газетах. Несмотря на огромную популярность певца, официальная
советская пресса к его творчеству относилась со сдержанной враждебностью: ни
одна его песня не звучит в эфире, газеты и журналы о триумфальных концертах
Вертинского хранят ледяное молчание. Выдающегося певца как бы не существует, и
это вызывает глубокий психологический кризис у артиста незадолго до его кончины.
Александр Николаевич Вертинский скончался от острой сердечной недостаточности
21 мая 1957 года в гостинице «Астория» в Ленинграде, куда приехал на гастроли. В
этот вечер, - рассказал Г. Дмитриев, - по просьбе зрителей, к которым присоединился
Качалов из зала, он исполнил на «бис» «Прощальный ужин». Так он фактически
простился со своими слушателями. Г. Дмитриев на своём сольном концерте
воссоздал трепетную атмосферу этого
прощания: слова песни звучали скорбно и одновременно обнадёживающе
оптимистично, ведь их слышали уже новые
поклонники творчества А. Вертинского в XXI веке. Завершался «Прощальный ужин» такими словами:
«Я
знаю, даже кораблям
Необходима
пристань.
Но
не таким, как мы! Не нам,
Бродягам
и артистам!»
А.
Вертинский был похоронен на Новодевичьем
кладбище в Москве.
После
концерта Г. Дмитриева и долгих оваций
люди ещё долго обменивались в фойе мнениями об увиденном и услышанном. Некоторые
зрители, впервые попавшие на концерт Г. Дмитриева, поначалу были разочарованы. Они ожидали, что
артист запоёт голосом своего кумира и даже сохранит дефекты дикции: известно, что Вертинский не
проговаривал букву «р» и произносил
букву «г» на украинский лад, как букву «х». В ходе концерта солист Г. Дмитриев мог
подчинить публику магией своего неповторимого баса и доказать всем, что для
него важнее донести дух и душу песенного
творчества своего кумира, а не «клонировать» его сценический образ. У А.
Вертинского было много подражателей. В
частности, были особенно известны пародийные песенки популярного
артиста-эксцентрика Савоярова, который до конца 1920-х годов гастролировал по
России с концертами под фамилией «знаменитого артиста Валертинского».
Для
Г. Дмитриева не столь важны внешние детали, хотя он их точно передал в
связующих «лирических отступлениях» между вокальными номерами, когда рассказал
публике о манере говорить и петь
главного и единственного героя музыкального спектакля. Это не шоу «Точь-в-точь»
на первом канале Российского ТВ, не слепое
подражание Вертинскому и даже не талантливое
перевоплощение в своего героя, - это значительно большее по содержанию и
форме представление о маэстро – в развитии, в новом восприятии и понимании в духе уже нашего времени – XXI века. Поэтому с полным правом Г. Дмитриев многие
песни А. Вертинского посвятил своему близкому окружению: Евгению Дмитриеву,
Марку Вайлю, Куркмасу Мухитдинову…
«Интимные»
песенки, «домашний» голос – кто бы мог подумать, что всё это может иметь
отношение к искусству. А между тем такой
феномен существовал в лице Вертинского. За внешней элегантностью,
непритязательными мелодиями песенок «русского Пьеро» Г. Дмитриев смог уловить
глубоко скрытый трагизм, ностальгические настроения и патриотизм их автора. Он, может быть, один из первых исполнителей
нашёл смелость «во весь голос» передать
эти скрытые мотивы в своём
многогранном спектакле: это и песня,
посвящённая погибшим юнкерам, впервые прозвучавшая в 1917 году, и гротесковый
траги-комический фарс о цирковой
балерине («Я маленькая балерина»), и слёзно-сентиментальная история о клоуне и
Магдалине: Piccolo Bambino.
Выбор
такого концерта-спектакля не случаен: образ, созданный на эстраде А.
Вертинским, оказался единственным в своём роде, благодаря своеобразной манере
исполнения: каждую песенку певец преподносил как маленькую пьеску, выступая в
качестве драматурга, режиссёра и актёра одновременно. Режиссёр ГАБТ имени А.
Навои, заслуженный
работник культуры Уз А.Е. Слоним восторженно отозвался о минувшем концерте:
- Блестящий концерт. Так А. Вертинского и в Москве
петь не умеют.
Самое
полное представление о жизни и творчестве А. Вертинского можно получить по
вышедшей в 90-х годах прошлого века книге
«Александр Вертинский. Дорогой длинною…». Первый раздел составлен из
воспоминаний о детстве, юности, первых сценических опытах, о долгих дорогах
эмиграции. Второй раздел включает в себя стихи и тексты песен. Зрители,
побывавшие на концерте Г. Дмитриева в Академическом русском драматическом театре Уз., за два часа прошли вместе с
солистом дорогой, длиною больше жизни «Русского Пьеро» – 125 лет со дня рождения А.Н. Вертинского.
Гуарик Багдасарова
Комментариев нет :
Отправить комментарий