четверг, 30 июня 2016 г.

Работники СМИ Узбекистана отметили свой профессиональный праздник в РЦНК РУ


С 1993 года журналисты Узбекистана дважды отмечают свой профессиональный праздник – согласно российским и узбекским знаменательным календарным датам.  В Российском центре науки и культуры в Ташкенте 27 июня 2016 года состоялось заседание Пресс-клуба по итогам полугодия совместной работы Представительства Россотрудничества в Республике Узбекистан с представителями средств массовой информации Узбекистана.
Руководитель Представительства Россотрудничества в Республике Узбекистан Виктор Шулика отметил важное значение деятельности журналистов Узбекистана в развитии  вековых историко-культурных и дружеских связей народов России и Узбекистана.
В интервью для сайта «Культура.УЗ» Руководитель Представительства Россотрудничества в Республике Узбекистан, советник Посольства Российской Федерации в Узбекистане В.Н. Шулика подчеркнул значение, наряду с печатными,  самого оперативного четвёртого СМИ – всемирной информационной сети - интернета. Они не конкуренты, а только дополняют друг друга. Очевидно, что профессиональной в полном и точном смысле слова может быть только честная журналистика, отвечающая требованиям деонтологии – проблемам долга и нравственных принципов поведения; продажная – непрофессиональная по своей природе, хотя способна быть ремесленно изощрённой, быстро теряет  к себе доверие читателей и пользователей интернета.
В.Н. Шулика выразил свою убеждённость в том, что собравшиеся  на торжественном заседании журналисты соответствуют  этому высокому призванию в жизни и назначению так называемой  «четвёртой власти» в стране  наряду с законодательной, исполнительной, судебной и  её огромного влияния   на государство и общество.




         В рамках мероприятия руководитель Представительства Россотрудничества в Республике Узбекистан Виктор Шулика наградил наиболее активных партнеров памятными призами и дипломами от Российского центра науки и культуры в Ташкенте за активную работу по развитию русскоязычного информационного пространства, сотрудничество в культурно-гуманитарной сфере Российской Федерации и Республики Узбекистан, а также поздравил их с профессиональным праздником – Днем работника печати и средств массовой информации. Среди награжденных Представительством Россотрудничества в Узбекистане: Максад Джангиров, Луиза Махмудова,  Виктор Михайлов, Галина Мельникова, Клавдия Панченко, Инна Коваль, Гуарик Багдасарова, Борис Бабаев, Сергей Савчук-Курбанов и многие другие.
В.Н. Шулика пожелал работникам СМИ и впредь сохранять в профессиональной деятельности важнейшие этические принципы журналистики: актуальность, объективность, справедливость, правдивость  отражения действительности, а также  крепкого  здоровья и на этой базовой основе - новых творческих успехов.







 Специально для журналистов был организован «домашний» концерт с участием молодых и маститых исполнителей: победителя Международного фестиваля «Студенческая весна - 2014» среди стран ШОС (город Чита, Российская Федерация), певца и актера Виктора Нефедова, лауреатов республиканских и международных конкурсов Барно Исматуллаевой и Аббосхона Рахматуллаева.



В ходе праздника журналисты имели возможность не только пообщаться друг с другом и поделиться своими новыми самыми фантастическими проектами и идеями, но и познакомиться с гостями из России.  На празднике присутствовал Алексей Викторович Мозгунов, начальник отдела набора и распределения студентов по специальности «Радиоэлектроника» Томского государственного университета. Он поделился своим впечатлением об узбекской столице и выпускниках подготовительных курсов при РЦНК в Ташкенте этого учебного года:
- Я в Ташкенте уже третий раз   и должен отметить, что очень легко и свободно чувствую себя на узбекской  земле, возможно, потому, что родом я из соседнего Казахстана. Мне особенно приятно бывать и работать на территории Представительства Россотрудничества в  Узбекистане. Здесь меня окружают профессиональные приятные люди, знающие своё дело и преданные ему, готовые поддержать командировочных  гостей из России  в любых  вопросах и ситуациях, что, безусловно,  отражается на качестве нашей работы.
Наша миссия здесь – дать возможность  выпускникам школ из Узбекистана  получить качественное  высшее образование в дружественной России, чтобы в дальнейшем вернуть их высокими профессионалами для повышения науки и улучшения экономики Республики.
Надо отметить, в соответствии с большим накопленным опытом в поездках по Центральной Азии, что здесь в узбекской столице, и в целом,  в Узбекистане, мы наблюдаем большую заинтересованность и мотивацию  у ребят поступить в российские вузы и получить очень востребованные сегодня технические специальности.
Очень рад находиться здесь и возвращаться сюда вновь и вновь: обещаем сдержать все наши обещания и дать ребятам качественное  высшее техническое образование в Томском государственном университете.



Ещё долго во дворе РЦНК в Ташкенте звучала музыка и радостные голоса собратьев по перу.  Каждый хотел поделиться своей заветной мечтой с друзьями. Так, например, Максад Джангиров обещал из России привезти берёзку и посадить её рядом с яблоней: пусть эти два дерева, как встретившиеся здесь люди, свидетельствуют о крепкой  нерасторжимой дружбе  двух народов – России и Узбекистана.

Гуарик Багдасарова

среда, 29 июня 2016 г.


Новая премьера - «Аршин Мал-Алан» - на сцене узбекского театра-студии «Дийдор»


             Совсем недавно в этой студии,  возглавляемой народным артистом Узбекистана  Баходыром Юлдашевым, ее воспитанники подготовили и отлично сыграли музыкальный спектакль «Наш Чарли», посвященный дню рождения этого великого комического актера 20 века. Он получил высокую оценку театральной критики и прессы. И вот уже  «Дийдор» представляет новую оригинальную постановку -   феерический  музыкальный спектакль «Аршин Мал-Алан».
          Премьера  феерического музыкального спектакля «Аршин Мал-Алан» (композитор Узеир Гаджибеков) на сцене  узбекского театра-студии «Дийдор»  состоялась 28 июня  2016 года и вызвала бурю эмоций в камерном зале, площадь которого была слишком мала для такого экспериментального представления-мистерии. По словам режиссёра самодеятельного театра,  Народного артиста  Узбекистана Баходыра Юлдашева, спектакль студийцы готовили полгода, репетируя с шести утра до восьми вечера, не покладая рук, в тесном творческом контакте с педагогами: по хореографии (Г. Каххоров); Культуре русской речи (Г. Мельникова), сценической речи (Виктор Ратушин); педагогом по вокалу  (О. Комилжонов), художниками (Д. Ганиева и Ш. Назарова).
              Известно, что одноимённый художественный фильм 1956 г. режиссёров Петра Лещенко и Рзы Тахмасиба сразу же после выхода был удостоен Сталинской премии и пользуется популярностью до сих пор, судя по массовому прокату в интернете. Картина обошла 136 стран, только за полтора месяца проката в бывшем Союзе её посмотрели 16 миллионов зрителей. Успех фильма «Аршин Мал-Алан» в то время был в немалой степени обусловлен единением культуры разных народов, единой страной, единым духовным пространством и даже единым бюджетом. Арии из музыкальной комедии многократно звучали на советском телевидении и радио – в Москве, Баку, Ташкенте.
«Аршин Мал-Алан» завоевал не только весь мир, как когда-то пророчествовал С. Эйзенштейн, но и завладел простыми сердцами моих родителей, всей нашей семьи и заодно всей моей многочисленной родни. Ни одно семейное застолье не обходилось без исполнения отцом его любимой главной арии Аскера - «Аршин Мал- Алан». Отец пел неподражаемо, запрокинув голову, прикрыв глаза, держа плоскую маленькую тарелку перед собой и отбивая пальцами на ней ритм, на восточный лад растягивая гласные, и главное, на языке оригинала – азербайджанском.
Много позднее в 80-х годах прошлого века я увидела и услышала узбекский вариант музыкальной комедии (композитор Узеир Гаджибеков) на сцене музыкально-драматического театра имени Мукими в Ташкенте. Любимая  оперетта на узбекском языке при полном аншлаге с таким же успехом блистала на подмостках Узбекского  государственного драматического театра имени М. Мукими в рамках международного театрального фестиваля  24 10 13 (режиссёр Ахад Пармонов).
Впечатление было не менее ошеломляющим, чем от фильма. Сценическая постановка воспринималась как первая музыкальная оперетта, ведь история её создания начинается в 1913 году в стенах Петербургской консерватории. В нулевых годах спектакль  был восстановлен на русском языке на сцене Ташкентского Государственного театра  музыкальной комедии (оперетты) режиссёром Сергеем Каприеловым и пользуется большим успехом у зрителей. Спектакль всегда проходит с аншлагом.
Что же нового внесла постановка режиссёра Баходыра Юлдашева в этот хрестоматийный музыкальный спектакль? «Это, прежде всего, - демонстрация новой методики учебного творческого процесса», - подчёркивает Б.Т. Юлдашев. Эту новейшую методику подробно после спектакля обсуждали вместе со студийцами приглашённые преподаватели Ташкентского государственного института  искусств и культуры. Подводя итог увиденному спектаклю–эксперименту, доцент Ташкентского государственного института  искусств и культуры Хамида Абдуллаевна Махмудова назвала его гениальным, потому что он внёс свежее дыхание в академическую  устоявшуюся хрестоматийную постановку: здесь много импровизации, новизны, характерной для студийных постановок. Режиссёрская новаторская находка утроить все действующие лица в спектакле сделала его многогранным в восприятии. Все актёры играют как по нотам весь спектакль. Герои спектакля  - главные и второстепенные - при этом не утратили своей неповторимой идентичности. Зрители могли наблюдать действие ансамбля и одновременно сравнивать игру актёров: кто из них лучше, выразительней и доходчивей всех доносит характер своего героя, подкрепляя это впечатление исполнением арий из оперетты на языке оригинала -  азербайджанском.
Преподаватель сценической речи Виктор Иванович Ратушин, второй год преподающий в театральной  студии  «Дийдор», выразил своё мнение относительно интонационного звучания спектакля:
-  В преподавании мастерства сценической речи мы пришли к новой методике, а фактически вернулись к системе К.С. Станиславского, который придавал большое значение темпу и ритму  речи: «Ритм – это жизнь».  Весь спектакль с его полифоническим многоголосием основан на органическом  ритме: актёры не стоят на месте, они  всё время двигаются: это «рэп», это  прыжки и танцы под аккомпанемент клавишных и ритмическую барабанную дробь. Восемь месяцев занятий показали результат налицо: каждый студент, обладающий минимальным слухом,  по этой методике может овладеть вокальными навыками и петь не хуже профессионалов.
Спектакль получился очень хороший: режиссёр Баходыр Юлдашев и его студийцы  из музыкальной комедии сделали комическую оперу.
Выступавшие педагоги:  доктор искусствоведческих наук Мухаббат  Туляходжаева, ректор института искусств и культуры Бахтияр Сайфуллаев,  председатель объединения «Узбектеатр» Валихан Умаров  отмечали, что сегодня театр во всём мире, не только в нашей стране, в условиях рынка и нездоровой конкуренции переживает кризис, коммерциализацию, отход от художественных и нравственных идеалов искусства. Мы уступаем. Мы уступаем в воображении и фантазии. Мы уступаем в драматургии сюжетов. Мы уступаем в смелости и уме. Мы уступаем в азарте театрального дела. Мы уже всем надоели со своим занудным «социалистическим реализмом», который кто-то когда-то принял за психологический театр. Мы часто не соответствуем мировым требованиям  сегодняшнего театра,  мобильного, яркого, актуального, зрелищного.
              На этом фоне наблюдается очень здоровый творческий процесс в  театральной студии «Дийдор».  Народный артист Узбекистана Баходыр Юлдашев,  с его большим  театральным и педагогическим опытом и неудовлетворённым характером,  вместе с молодёжью, без  применения современных технологий, ищет, экспериментирует всегда, и таким образом  помогает возродить театральное искусство, в котором зрелище не превращается в пошлость; психологизм – в скуку; злободневность – в трескучую публицистику. Именно такой  необычной, «штучной» предстала на суд  зрителей новая постановка музыкальной комедии  «Аршин Мал-Алан».
              В зале, разумеется, не было ни одного свободного места, зато сколько  улыбчивых лиц и поддержки горячими аплодисментами каждого выхода молодых артистов, зажигающих публику  искромётными шутками, забавной мимикой, фольклорными танцами и песнями, гиперболическим юмором и смехом. Исполнители действующих лиц очень скоро после начала спектакля заполнили все проходы между скамейками и, как античный хор, выражали не только своё, но и активное отношение публики к происходящему, так что и зрители чувствовали себя непосредственными участниками сценического действия.
Все участники дискуссии отметили оригинальное решение художников Д. Ганиевой и Ш. Назаровой не только экспозиции к спектаклю, но всего сценического действия. В центре сценической площадки расположен, как разбитое сердце (разумеется, любовью), гранат, разделённый на две половинки, из которого фонтанируют спелые красные зёрна, способные дать новые сочные плоды. Этот вековой символ плодородия объединяет  искусство Востока разных народов, в том числе узбекского и азербайджанского. В спектакле «радение граната»  играет такую же объединяющую доминантную роль, как  кавказские танцы, песни и арии на азербайджанском языке, органично вписанные в искромётную канву музыкального комедийного спектакля.
«Здесь есть чему поучиться нашим педагогам и студентам. Этот  очень светлый спектакль, в котором актёры не играют, а проживают  действие вместе со зрителями, нужно показать не только нашим коллегам, но и студентам, и всем поклонникам Терпсихоры и Мельпомены», - пришли к единому мнению мастера театрального искусства.

Гуарик Багдасарова

пятница, 24 июня 2016 г.

Вернисаж портретов Анны Ахматовой в «Мангалочьем дворике»



В Ташкенте 23 июня отметили 127 лет со дня рождения Анны Ахматовой (1889-1966) в «Мангалочьем дворике», носящем имя  «властительницы дум» не только «Серебряного века», но всего ХХ-го и уже начала XXI веков. Её «Муза», как пушкинская цевница в «Золотом веке», была «залогом и утешением», она продолжает наполнять своими мужественными эпическими и нежнейшими лирическими звуками настоящее и посылает свой голос в далёкое будущее, потому что «область поэзии», как сказал Л.Н. Толстой, бесконечна. Поэтому все пришедшие активисты музея и гости в этот день в «Мангалочий дворик Анны Ахматовой» при РЦНК в РУ поддержали слова его бессменного  директора А.В. Маркевич: «Дай, Бог, нам всем здесь отметить ещё не один её круглый юбилей».


Ко дню рождения Анны Ахматовой был приурочен вернисаж её портретов кисти разных художников, приоткрывавших для  любителей поэзии «Серебряного века» неоднозначную, протяжённую во времени и пространстве «вторую Музу», в истоке которой с очень большим сходством в 1913 году был написан стихотворный автопортрет   самой Ахматовой. Это стихотворение прочитал филолог и знаток «Серебряного века» Вадим Фомичёв, подготовивший интересный доклад об известных шедеврах и неизвестных портретах в изографии Анны Ахматовой на протяжении её жизни:

На шее мелких четок ряд,
В широкой муфте руку прячу,
Глаза рассеянно глядят
И больше никогда не плачут.

И кажется лицо бледней
От лиловеющего шёлка.
Почти доходит до бровей
Моя незавитая чёлка.

И не похожа на полёт
Походка медленная эта,
Как будто под ногами плот,
А не квадратики паркета.

А бледный рот слегка разжат.
Неровно трудное дыханье,
И на груди моей дрожат
Цветы небывшего свиданья.



Этому автопортрету соответствовал  внешний облик молодой Анны Ахматовой, почти напевно читавшей в 1913-14 гг. свои ранние стихи в ночном кабачке «Бродячая собака», расписанном Сергеем Судейкиным и посещаемым литературно-художественной богемой Петербурга – Александром Блоком, Валерием Брюсовым, Андреем Белым, Георгием Ивановым, Велимиром Хлебниковым, Николаем Гумилёвым, Владимиром Маяковским и многими другими. Такой печальной красавицей, скромной отшельницей, наряженной в модное платье светской прелестницей  её запомнили и позднее по-разному воспроизвели в 1921 году – один пером, другой – в красках, гуашью – Юрий Анненков;  в разные годы  – Натан Альтман, Кузьма Петров-Водкин и многие другие художники.

За каждым портретом стоит целая невыдуманная история жизни и русской культуры. Один из лучших портретов Анны Ахматовой находится в Государственной Третьяковской  Галерее (1914 г.). Его автор Натан Альтман встретился с Ахматовой случайно — в артистическом подвале «Бродячая собака» в 1913 году, где собирались самые модные поэты, композиторы, художники, и жизнь богемы била ключом. Анна тогда была никому не известной 20-летней «девушкой из России», приехавшей в гости к 27-летнему Модильяни. Художник был поражен ее обликом, который еще не определился в парижские времена: знаменитой челкой, неизменной шалью, воспетой Блоком и Мандельштамом, и вообще, великолепным уменьем нести бремя своей внезапной славы, уже придававшей этой молодой женщине, его ровеснице, нечто царственное. Он сразу же попросил Ахматову позировать ему, она согласилась, и вскоре начались долгие сеансы в мастерской-мансарде на Васильевском острове.
Натан был «ярый авангардист», и когда он предложил Анне написать ее портрет, Модильяни от души расхохотался – мол, ты же увлекаешься кубизмом – как ты справишься с такой фигурой? Удивительно, на первый взгляд, что альтмановский портрет Ахматовой оказался полемически заострен против того ее облика или, если угодно, образа, который в ту пору был уже неотделим от нее и при встрече так поразил самого художника. Работая, Альтман как бы спорил с очевидностью и старался переубедить себя. И правда, где царскосельская осанка, смутность, скорбность? Где «пенье и слезы Ахматовой» (Хлебников)? Нет и тени плакальщицы и вещуньи. Альтман писал женщину футуристической эпохи, которой сродни урбанистический ритм; писал в ней уверенность в себе, здоровье, почти акробатическую гибкость фигуры. Как известно, в любом портрете есть свой подтекст и скрытая драматургия. И если можно только догадываться о мотивах, заставивших Альтмана переосмыслить образ Ахматовой, то все-таки следует сказать, что основания для переосмысления у него были.
Когда писался этот портрет, Ахматова жила в Петербурге одна, «покинув рощи родины священной и дом, где Муза Плача изнывала», иными словами — Царское Село и дом Гумилева. Наступил ее окончательный разрыв с Гумилевым, и начиналась как бы другая жизнь, и она испытывала чувство нового рождения, и, наверное, еще сама не представляла, какой она будет,— так, по крайней мере, заставляет думать этот мотив узнавания себя как бы заново, звучащий в стихах об альтмановском портрете:

Как в зеркало, глядела я тревожно
На серый холст, и с каждою неделей
Все горше и страннее было сходство
Мое с моим изображеньем новым...

Это один из лучших портретов Альтмана, один из тех, в которых его эклектическое пристрастие к соединению несоединимого порождало неожиданный эффект. Если опустить лирический подтекст, то портрет Ахматовой — это типично светский портрет и вместе с тем — портрет авангардистский. В таком смешении стилей есть острота, есть и эстетическая оправданность. Натану удался самый поэтический портрет молодой Ахматовой. Он сумел простыми (как авангардист) геометрическими линиями показать ее сложные поэтические строки, а различные голубые оттенки фона картины передают глубину ее поэзии.


В Государственной  Третьяковской  Галерее нельзя пройти мимо живописного портрета Анны Ахматовой кисти  Кузьмы Петрова-Водкина (1922 г.), автора известной картины «Купание красного коня».
В отличие от тех, кто обычно подчеркивал эффектный и красивый облик поэтессы, Кузьма Сергеевич оттенил в ее лице строгую сосредоточенность, серьезную работу мысли. Она как бы прислушивается к своей музе-вдохновительнице, зримый облик которой тоже изображен художником за головой поэтессы. Петров-Водкин никогда Ахматову как женщину не любил. По определению... Возможно, потому придал ей мужские черты лица... И, будучи для многих «вещью в себе», показал поэтессу в «любимых тонах», поэтически задумчивой, творцом, имитируя греческий стиль.


Мартирос Сарьян написал портрет Анны Ахматовой в 1946 г. Рисунок  сейчас хранится в ГТГ (Москва), а живописный портрет – в Ереванской картинной галерее, которому он явно придал греко-армянские черты.
Портрет А. А. Ахматовой был написан  сразу же после постановления ЦК и доклада Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград». И если бесконечно усталая и оскорбленная женщина согласилась позировать художнику, то, по-видимому, лишь потому, что сознавала гражданское мужество его поступка. Ахматова позировала в московской мастерской Сарьяна, на улице Горького, близ памятника Юрию Долгорукому. Работая над портретом, Сарьян сделал три карандашных рисунка. Один из них находится в Москве, в Третьяковской галерее, другой в Италии, третий в Румынии. Сарьян работал над портретом четыре дня, на пятый сеанс Ахматова, заболев, не пришла. Портрет остался незавершенным - не проработаны руки модели.
 «В конце 60-х годов,- рассказывает искусствовед Шаэн Хачатрян,- в моем и Минаса Аветисяна присутствии Сарьян так и эдак разглядывал свою Ахматову, сетовал, что не успел доделать дело в срок, а потом решительно вымолвил: «Срежу руки, и все тут». И срезал бы, да вмешался Минас: «Пусть будет, как есть. Время не поправишь».
Шли годы, нанося свои безжалостные коррективы во внутренний и внешний облик гордой красавицы. Грусть, - вспоминает Ю. Анненский, - была, действительно, наиболее характерным выражением лица Ахматовой. Даже – когда она улыбалась. И грусть делало её лицо особенно красивым. Невозможно было оторваться от её лица: глаза, губы, вся её стройность были тоже символом поэзии. До последних дней Ахматова, даже потучневшая, не утратила былую королевскую стать и стройность, символизировавшие её поэзию, б.м., поэтому она оставалась всегда привлекательной моделью для многих художников.

В Государственном  литературном музее России хранится портретный рисунок Анны Андреевны Ахматовой в преклонном возрасте, выполненный певцом старой Москвы Михаилом Ивановым, родным сыном Исаака Бабеля и приёмным сыном Всеволода Иванова, в 1964году.
К Всеволоду Иванову всегда приходила масса людей, известных и в литературе, и в искусстве. В 1963 году там у них М. Иванов познакомился с Анной Ахматовой и предложил ей написать её портрет. Она тогда жила на квартире у профессора МГУ А.В.Западова.  Художник быстренько собрал все принадлежности и поехал к ней, получив её согласие позировать ему. Анна Андреевна сразу предупредила, что долго позировать не может. Она к тому времени уже перенесла два инфаркта, сказала: ну, максимум - час. Художник тогда в течение пяти встреч-сеансов нарисовал портрет, он сразу же пошел в Манеж на выставку работ московских художников, а потом его приобрел Государственный литературный музей России. Во время этих сеансов художника не покидало ощущение, что его модель намного ярче, чем любое её изображение.

                Доклад В. Фомичёва об антологии живописных портретов Анны Ахматовой продолжила А.В. Маркевич,  демонстрируя и анализируя портреты кисти З. Серебряковой, А. Осмеркина,  силуэт Евгения Белухи, фарфоровую статуэтку, созданную Натальей Данько и расписанную Еленой Данько, изданные  рисунки любителей: Георгия Шенгели, Бориса Ардова, Алексея Баталова,  а также копии  16 рисунков великого французского художника Амедео Модильяни из фонда  ахматовского музея в Ташкенте.





Галерею ахматовских образов в изобразительном искусстве завершил большой  графический портрет, выполненный известным ташкентским художником-графиком Рифкатом  Азихановым –  это гордость «Мангалочьего дворика Анны Ахматовой».



 На вопрос,  в чем же тайна притягательного ахматовского облика, что заставляло современников воссоздавать его на протяжении почти шестидесяти лет? – ответили сами участники  праздничной программы чтением ахматовских стихов, исполнением романсов на её стихи и в качестве приношения ко Дню рождения русского поэта «Серебряного века» – свои  поэтические посвящения ей. Вадим Фомичёв, Дания Рысаева, Галина  Козлова, Ирина Парамонова, автор этих строк декламировали стихи Ахматовой, включая «Ташкентские страницы» (1941-1944), написанные в узбекской столице во время  её южной эвакуации в годы Второй мировой войны. 






Геннадий Арефьев исполнил под гитару наряду с другими любимые  романсы: «Придумал какой-то бездельник, что бывает любовь на земле»,  «Память о солнце в сердце слабеет», «Тополиный альт»  - гимн ахматовского музея на стихи А. Маркевич. Галина Козлова посвятила Ахматовой своё шутливое стихотворение «Попытка возражения» в ответ на известные строки поэта: «Я научила женщин говорить, но как их замолчать теперь заставить?» Олег Бордовский познакомил слушателей с венком сонетов Анне Ахматовой из своей  новой книги, которую он готовит к изданию. 





А.В. Маркевич рассказала о новых пополнениях экспозиции ахматовского клуба-музея – «царском подарке»  Светланы Владимировны Барской из Санкт-Петербурга, скрипачки по профессии, приславшей третью посылку ко Дню рождения её любимого поэта: это  двухтомник  стихов Анны Ахматовой 2014 года издания;  библиография изданий  произведений Николая Гумилёва и  Льва Гумилёва; альбом с иллюстрациями арт-объектов Государственного литературно-мемориального музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме афиша музея с чёрно-белым фотографическим портретным изображением Анны Ахматовой и многое другое, связанное с творческими буднями Фонтанного Дома, с которым «Мангалочий дворик Анны Ахматовой» в Ташкенте поддерживает давние дружеские контакты.



В 1997 г. сотрудниками Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме (СПб.) был составлен компьютерный каталог «Анна Ахматова в портретах современников», размещенная на музейном сайте. Каталог включил в себя всю прижизненную иконографию Ахматовой, собранную сотрудниками музея на тот момент. Это 192 работы 69 художников. В конце 2004 г. под грифом Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме вышел также альбом избранной прижизненной иконографии поэта.  Этот уникальный материал был  обобщённо озвучен и осмыслен на вечере, посвящённом 127-ой годовщине со дня рождения Анны Ахматовой, что значительно обогатило наше представление о любимом поэте «Серебряного века» и наших дней.

Гуарик Багдасарова


среда, 22 июня 2016 г.

«Лист с неровными краями…»


«Для слёз нужны простые зеркала»
А. Файнберг.

«Надежды мне достаточно вполне.
Да и могила – не конец дороги…»
 А. Файнберг.

«Лист с неровными краями, сохрани мои стихи…» - под таким названием вышла в свет в Ташкенте в июне 2016 г. долгожданная книга воспоминаний о народном поэте Узбекистана  Александре  Аркадьевиче Файнберге (1939-2009).
Александр Файнберг – автор 15 поэтических сборников, включая посмертный двухтомник, изданных в Ташкенте, Москве и Санкт-Петербурге. Печатался в журналах «Новый мир», «Юность», «Мегаполис», «Интернешнл», «Звезда Востока», «Новая Волга», «Арион», а также в периодических изданиях по обе стороны Атлантики. Они увековечили творческий портрет большого мастера художественного слова.
Книга воспоминаний о поэте Александре Файнберге, куда вошли 48 авторов, открывает нам коллективный правдивый жизненный портрет не только поэта, талантливого эссеиста, киносценариста. Она разностильно и многогранно воспроизводит, прежде всего, нашего современника и земляка-ташкентца. Александру Файнбергу  ничто человеческое не было чуждо.  На страницах книги  друзья поэта рассказывают о его достоинствах и слабостях, рискованной воле  к победе над испытаниями  судьбы, кротком покаянии за вольные и невольные грехи, беззаветной любви к родине, привязанности к нашим «братьям меньшим» и преданности главному своему призванию - Поэзии.
Эта исповедальная мемуарная книга с первых стремительных шагов к читателям вошла в историю русской и узбекской литературы как многоликий  портрет эпохи А. Файнберга рубежа XX-XXI веков:

Какого времени приметы
Сквозят в реалиях поэта?
(Зоя Туманова) -

-  она будет интересна не только нам, но и нашим потомкам. Очень важно для любого читателя точное, доскональное воспроизведение примет  эпохи литератора: в книге воспоминаний налицо реалии быта – как и чем жили люди, сколько зарабатывали, как одевались и как принимали долгожданных и незваных гостей по восточным законам сверхгостеприимства, что пили и чем закусывали и как  мог, подобно фламандским живописцам, ярко и вкусно воспевать плотские радости изобилия и довольства скромной  жизнью А. Файнберг:

Дрожит громада  холодца.
Мерцают кольца огурца.
На них летят снежинки соли
И перца чёрная пыльца.

По этой краткой энциклопедии жизни одного выдающегося  Поэта можно будет изучать, как жили, любили, творили и делились радостями открытий и горестями бед, новыми творческими идеями и выношенными  трудными плодами ночного вдохновения Александр Файнберг и его соседи по дому;  его близкие и далёкие друзья;  собратья по литературному и кинематографическому  цехам;  просто случайные знакомые на бесчисленных дорогах и тропах топографических экспедиций, о которых он писал:

Дороги, дороги, которые мы выбираем,
сулят нам тревоги, грозят нам и адом, и раем.

Все они, избранники судьбы, испытали на себе, как Александр Колмогоров об этом пишет, фантастическое обаяние  и артистизм, который был  у Александра  Файнберга в крови. Поэта со всеми авторами, несмотря на разность их возраста, положения в литературе, социального статуса, объединяла «одна, но пламенная страсть» к  Слову, о котором он писал: «Где слова не дано, там нет и прав». Наконец, книга отвечает на вечный вопрос нашего мироздания: «Зачем ты на этой земле, человек?»:

Поведай, чем за всё ответишь,
Когда качнётся свет в ночи
И тихим шагом некто вечный
Придёт к огню твоей свечи…

- «Мы родственники средь мирской тщеты» (перевод А. Файнберга), - словно отвечает ему его близкий друг и соратник  Народный поэт Узбекистана Абдулла  Арипов, назвавший в книге воспоминаний А. Файнберга «истинным другом узбекского народа и по-настоящему народным поэтом – всей своей жизнью и творчеством открывшем себе путь в Рай»[1]
Бесценны воспоминания режиссёра Джасура Исхакова «Поющий тростник», снявшего биографический фильм «Александр Файнберг»  в виде монолога поэта с музыкальным сопровождением Румиля Вильданова.
Трогательны откровения Назима Туляходжаева о «ночных телефонных звонках», когда Саша Файнберг, разбудив его среди ночи, читал ему с хрипотцей в голосе новые стихи, и о том, как он  их ждёт до сих пор: «Привет, волчонок! Ты не сердись. Давай я тебе почитаю…»[2]
Журналист Рустам Шагаев захватывающе интересно рассказал о фуршете на  своей персональной фотовыставке в честь 50-летнего юбилея, на которой был и Александр Файнберг. Тогда он обещал поэту сделать выставку в 60 лет, где он покажет и его уникальные снимки. Рустам сдержал своё слово, но только ему было горько до слёз, что Файнберг не был на этом весёлом фуршете. Его фотопортрет А. Файнберга с пронзительным взглядом грустных глаз помещён на обложку книги воспоминаний о поэте. Автор  «Фуршета» в весёлом ключе, с братским пристрастием,  рассказал о  судьбоносном событии – Указе Президента страны о присвоении А. Файнбергу в августе 2004 года звания Народного поэта Узбекистана и о других  неоднозначных и ярких невыдуманных эпизодах  из жизни А. Файнберга. Один из них связан с последней фотосессией в квартире Файнберга в 2008 году, другие – с  утончёнными поздними переводами А. Файнберга из узбекской поэзии М. Юсуфа и А. Арипова.
Поэт Александр Колмогоров внёс в книгу воспоминаний высочайшую исповедальную минорную тональность своим очерком «Нарисую, как смогу…» и своими трогательными элегическими посвящениями  А. Файнбергу: «О чём вы там шумите без меня?»,  «Встреча», «И его любила осень».
Учёный-лингвист Давлатбек Саъдуллаев, широко известный не только в нашей стране, но и в России в своём кратком очерке «Всё памяти моей знакомо…», похожем на молитвенный коврик воспоминаний,  признаётся как на духу:
-  Александр Файнберг – моя совесть. Я поверяю им мои слова-мысли, мои поступки. Обертоном звучит во мне его голос, не даёт сфальшивить[3].
Писатель Александр Устименко в одноимённом очерке с названием книги со свойственными только ему чеканным отработанным стилем и простотой слога пересказал биографию Алексанра Файнберга в лицах, фактах, именах и сравнил своего героя с восточными кочевниками, лишь временно остановившимися со своим литературным караваном на ночлег, чтобы утром уйти во всемирное и  вневременное странствование…  В своём очерке писатель  объясняет одноимённое название книги и своего очерка стихотворением А. Файнберга, которое было опубликовано в сборнике «Лист» и прочитано  автором Алексею Устименко по телефону вслед за подаренной ему в этот вечер книгой незадолго до его ухода в вечность: «Над глубокими морями // звёзды в небе высоки. // Лист с неровными краями, // сохрани мои стихи. // Не для чтенья без запинки. // Строки жизни - // для души. // Как в тайге живут тропинки, // как в озёрах – камыши. // Каждый стих // лесной поляне, птице, облаку сродни. // Лист с неровными краями, // сохрани их, сохрани. // Не потомкам на закланье, // не для ропота молвы. // Как улыбку, // как дыханье // ветра, моря и листвы».
«На таких листах, - делает вывод А. Устименко, - пишутся завещания. Он и написал его когда-то давно, чтобы теперь, вынув из библиотеки всех своих стихов, сделать названием книги – последним завещанием для всех»[4].
Особое место в книге воспоминаний занимают страницы Инны Коваль: «Познакомились мы в зазеркалье», записанные Алиной Дадаевой. Они отличаются нежным светом преданной женской любви как  рока, как  Божественного промысла – от прообраза поэта в её вещем сне до последних минут его бытования на земле и жизни после жизни (простите, читатель, за невольную тавтологию). Александр Файнберг эту хрупкую, но сильную прозорливую и заботливую женщину шутливо называл «Мурзилкой в свитере», «Инкой-льдинкой», «Инкой-журналисткой».
Инна Коваль, корреспондент многотиражки «Ташкентский университет» с первой минуты знакомства с о стихами молодого худенького дембиля  Файнберга, готового служить машинисткой в университетской многотиражке Таш ГУ из-за неодолимой тяги к литературному творчеству, сразу разглядела в нём большого настоящего поэта. Всю жизнь она  трепетно относилась к нему, лелеяла его талант и мужественно принимала удары судьбы до той роковой трагической ночи с 13 на 14 октября, когда А. Файнберг  признался ей о том, что он чувствует, что двухтомник его избранных стихов, который он тщательно готовил к своему семидесятилетнему юбилею (02 1109),  выйдет, но только он его не увидит. Так и случилось. Свой очерк о  единственном любимом человеке и друге жизни, с которым она вместе прошла большую часть  своего жизненного пути, Инна Коваль завершила оптимистично словами из автобиографии А. Файнберга: «Родился по собственному желанию. Умру по сокращению штатов. Надеюсь жить»[5].
Книгу замыкает стихотворение А. Файнберга, которое он в своё время посвятил родительскому дому своей невесты Инны Коваль на улице Жуковской, 42, в котором часто звучали классическая музыка, арии из опер и оперетт,  романсы и стихи. Как всё, талантливо написанное А. Файнбергом, это личное стихотворение приобрело всенародную масштабность, и частное в нём стало всеобщим:

Есть на свете один удивительный дом.
Там друзья собрались за весёлым столом.

Там в окошке весна. Там сирень и жасмин.
Кто-то песню поёт. Зажигает камин.

Там вино на столе. Там душа не во мгле.
Дай, Господь, чтобы помнили там обо мне.

Александр Файнберг  остался жить в своих стихах, киносценариях художественных, документальных, мультипликационных фильмов, воспоминаниях друзей о нём, настоящих и будущих. На всех страницах книги воспоминаний об Александре  Файнберге рассыпаны цитаты из его поэзии, его глубокомысленные изречения и просто шутки-прибаутки по разному поводу: это придаёт  особую жизненность главному герою повествования. Так, Рэма Волкова, соседка по  писательскому дому, чья семья прожила коммуной в удивительной близости с Сашей и Инной  Файнбергами тридцать пять лет, благодаря особой планировке -  общей сушилке, соединяющей соседние квартиры, приводит  в своих откровенных мемуарах «И нежность, и буйство, и доверчивость, и разочарования» одно  мудрое высказывание Александра Аркадьевича о главном деле жизни поэта - о золотой поре поэтического творчества, когда, словно наитие, обрушивалась на него сладкая неизбежность писать стихи. Хрупкое это время, – отмечает автор, - требовало полной отдачи сил, напряжения души.
- Происходит что-то невероятное, - не мне одной рассказывал Саша. – Впечатление такое, что не только слова, целые строки идут откуда-то, что какой-то голос их диктует, а ты лишь записываешь на бумагу. Словно ты какое-то связующее звено, чуткая камышинка, улавливающая сигналы. Другой раз до утра не отпускает.
К утру обычно и вырастала стопка исписанных страниц[6].
Рэма Волкова до сих пор с благоговением вспоминает и весёлые розыгрыши, и мрачные предчувствия..,  и доверчивость, и разочарования.., и бесчисленные строки его прекрасных стихов. 







Невозможно пересказать в одной статье всю гамму чувств авторского коллектива, в зеркале которых заново  с невероятной полнотой освещается знакомое до боли открытое  лицо Александра Файнберга с русым чубом непокорных вьющихся волос над чистым высоким лбом, в белой водолазке и джинсах читающем свои стихи из первого сборника «Велотреки» в 1968 году, когда я впервые с ним познакомилась на его творческом вечере в нашей 79-ой школе на Чиланзаре. 







 В зазеркалье  мемуаров это лицо меняется, приобретает новые черты, пружинящую походку, когда он выходит на сцену и по три часа держит в очаровании и неслыханном оцепенении  всю разноликую аудиторию слушателей в  Академическом русском драматическом театре, Молодёжном театре Узбекистана, «Ильхоме», «Ахматовском музее», Ташкентском доме фотографии, Еврейском общинном центре, а исписанные листы с его стихами отлетают от него, как пули, в разные стороны.  




И на закате дней –  6 июня 2009 года - возле памятника А.С. Пушкину, - когда на моё поздравление с присвоением ему за большой вклад в развитие культурных связей между Россией и Узбекистаном 3 декабря 2008 г. медали Пушкина, он, уже весь седой и не совсем здоровый, но как мальчишка, радостный и живой, с крепкой сигаретой в зубах, чуточку навеселе,  широко улыбается и, гордым взглядом указывая на медаль на груди, говорит, что  с утра уже отметил и это событие, и День рождения любимого русского поэта. Рядом  официально чествовали его великого пращура и  тёзку узбекские поэты, многие из которых стали его близкими друзьями: Абдулла Арипов, Сиражиддин Саид, Рустам Мусурман и другие.
Они проводят его в последний путь 15 октября 2009 года. Рустам Мусурман для своих воспоминаний выберет заключительную грустную строку из шутливого сонета А. Файнберга «Зеркала»: «Для слёз нужны простые зеркала». Он расскажет о муках и радостях перевода из поэзии своего русскоязычного собрата и сделает очень важное признание-наставление другим: «Вот и выходит – без преувеличения – чтобы изменилось мировоззрение человека, чтобы он осознал себя на какой-то более высокой жизненной ступени, для того, чтобы мелодия души достигла совершенства и обогатила внутренний мир, для всего этого поэзия Александра Файнберга жизненно необходима»[7].


Никто из авторов воспоминаний в книге не  умалён: все значительны в этом хоре искренних, нестройных голосов, не отрежиссированных, не подогнанных под общий знаменатель – иероглиф судьбы. Книга убеждает, что Народный поэт Узбекистана Александр Файнберг оставил после себя не только прекрасные стихи, полные лирики и гражданского мужества, но и добрую память – увековеченная в Слове, она  теперь останется на  все времена. Сбылось заветное желание поэта:

Встаньте, родные, подальше,
Слово надгробное – дым.
Дайте уйти мне без фальши,
Дайте остаться живым.

Этот отзыв на коллективный сборник воспоминаний об Александре Файнберге позволю себе завершить своим посвящением  любимому поэту:

Созвездие Скорпиона
Памяти Александра Файнберга
  
Александр Файнберг  остался навек азиатом
В «вольных сонетах», поэме «Струна Рубайата».
Пророчески сокровенно звучали Поэта  стихи
В Молодёжке, Драматическом и  Ахматовке.

И светит нам созвездье Скорпиона,
Соловушкой свистит, ничуть не охая,
Струна живая  балалайки скомороха,
И вторят грустно ей рубаб и бедана.

И надо всем «Прощальная Поэта» -
Ушёл Творец и смертным дал завет:
«Даже попранный прахом, поэт остаётся поэтом,
В этом высшая правда. И музыка  высшая в этом».
Ташкент, 13 10 15

Гуарик Багдасарова

Ташкент, 2016




[1] Лист с неровными краями, сохрани мои стихи…  Книга воспоминаний. – Т.: Издательско-полиграфический творческий дом Гафура Гуляма, 2016. С. 10
[2] Указ. соч. С.81
[3] Указ. соч. С. 235
[4] Указ. соч. С. 276
[5] Там же. С. 328
[6] Указ. соч. С. 336
[7] Указ.соч. С. 367