Он
прочен, мой азийский дом,
И
беспокоиться не надо…
Ещё
приду. Цвети, ограда,
Будь
полон, чистый водоём…»
А. Ахматова, 1945.
В этом году
исполняется 70 лет выхода в свет книги
А. Ахматовой «Стихи» в Ташкенте (1943 г .).
В
«чистый четверг» - 21 11 13 - по многолетней традиции любители поэзии
«серебряного века» собрались в клубе «Мангалочий дворик» А.А. Ахматовой, чтобы отметить
это событие. Клуб-музей А. Ахматовой[1] был
открыт 18 декабря 1999 г . во Дворце культуры
Ташкентского тракторного завода. В этом году он переехал из ДК ТТЗ на
территорию Представительства Россотрудничества в Узбекистане и 5 10 13 был
освящён и благословлён на «долгие года» высокопреосвященнейшим Викентием,
митрополитом Ташкентским и Узбекистанским, Главой Среднеазиатского
митрополичьего округа.
Экскурсии,
программные вечера, посвящённые А. Ахматовой и её литературному окружению,
научно-практические конференции, выпуск
альманахов, деятельность пяти творческих объединений при клубе «Мангалочий дворик»,
контакты с ИМЛИ им. Горького (Москва), музеями А. Ахматовой в Санкт-Петербурге
«Фонтанный дом» и «Серебряный век» –
вся работа со дня создания общественного
клуба-музея «Мангалочий дворик» строится на энтузиазме его общественного
руководителя А.В. Маркевич и её
сподвижников при поддержке представительства Россотрудничества в Узбекистане.
За многолетнее самоотверженное служение русской культуре и
пропаганду русской литературы 9 02 13 А.В. Маркевич была удостоена государственной
награды РФ - медали Пушкина и поощрена
поездкой в Москву на научно-практическую конференцию (28-31 10 13), посвящённую
общественной гуманитарной деятельности соотечественников, работающих за рубежом.
Клуб
«Мангалочий дворик» А. Ахматовой привлекает не только учащихся и студенческую
молодёжь, но и филологов-иностранцев, художников, поэтов, артистов. В
знаменательный день празднования 70-летия издания ташкентского сборника стихов
А. Ахматовой в уютной «трапезной» -
комнате, приспособленной для музейной экспозиции и встречи гостей, собрались верные
почитатели ахматовской поэзии.
Среди
экспонатов музея есть исторические
реликвии: это не только предметы быта военных лет, кабинетный письменный набор
Р. Бабаджана, коллекции современников А. Ахматовой – З.А. Тумановой, Д. Рашидовой,
Р. Такташа, Х.Х. Алимжановой (дочери Х. Алимжана и Зульфии); материалы из
архива поэта Н. Татариновой, литературоведа
С.И. Зинина.
Среди
экспонатов привлекают внимание посетителей
произведения из литературного и артистического окружения Ахматовой: М.И.
Цветаевой, Б.Л. Пастернака, А.Н.
Толстого, К.И. Чуковского, Ф. Раневской и нотные записи А.Ф. Козловского. Появился
новый стенд «Молодые современники А. Ахматовой», среди которых можно увидеть
знакомые имена: Е. Евтушенко, Б.
Ахмадулиной, А. Вознесенского, А. Солженицына, А. Файнберга. Стенд с коллекцией
Зои Тумановой хранит фотографии и
книги близких друзей Ахматовой – Э.
Бабаева и В. Берестова, а также ташкентское издание стихов А. Ахматовой (1943) с её автографом.
О
выдающемся значении выхода этой книги стихов русского поэта в глубоком южном
тылу во время военного лихолетья после долгого затишья в творческой судьбе
Ахматовой говорили руководитель клуба
«Мангалочий дворик» А.В. Маркевич и член-корреспондент Российской Академии
педагогических и социальных наук, координатор общественных и культурных связей
РЦНК Узбекистана Д.С. Саъдуллаев:
-
Это событие можно сравнить с празднованием 500-летнего юбилея родоначальника узбекской классической
литературы Алишера Навои в Ленинградском
филиале Академии наук в 1941 году. На торжественном заседании выступил академик Орбели. Он говорил о
значении узбекского поэта для всей мировой литературы в то время, когда фашисты
были уже на подступах к Москве и Ленинграду и
в этих городах были мобилизованы все силы и средства для строительства
оборонительных рубежей, создавалось
народное ополчение.
Поэзия
и война – «две вещи несовместные», но в
данный исторический момент поэзия Ахматовой, плоть от плоти этой жизни, возникшая
из самых потаённых человеческих глубин, вознеслась над
всеми перипетиями военного лихолетья
и дошла до нас набатом, прославляющем любовь и доброту – то, на чём
стояла и поныне держится
творческая жизнь многих поколений поэтов. Ахматова сама приняла решение приехать в
Ташкент: для неё это были не годы эмиграции, а полноценной творческой жизни.
Вот
что сама Ахматова писала в своей короткой автобиографии о своей жизни в
Ташкенте с ноября 1941 по 15 мая 1944 гг.:
«Отечественная война 1941 г .
застала меня в Ленинграде. В конце сентября, уже во время блокады, вылетела на
самолёте в Москву.
До мая 1944 г . я жила в Ташкенте. Жадно ловила вести о
Ленинграде, о фронте. Как и другие поэты, часто выступала в госпиталях, читала
стихи раненым бойцам. В Ташкенте я впервые узнала, что такое в палящий жар
древесная тень и звук воды. А ещё я узнала, что такое человеческая доброта: в
Ташкенте я много и тяжело болела.
В
мае 1944 года я прилетела в весеннюю Москву, уже полную радостных надежд и
ожидания близкой победы. В июне вернулась в Ленинград»[2].
-
Нашему музею, - рассказала А.В. Маркевич, - было доверено хранить то, что осело в
библиотеках Ташкента, - всего четыре ташкентских
ахматовских сборника: три из них
с автографом автора - Зое
Тумановой, Эдуарду Бабаеву и Валентину Берестову, четвёртый со
штампом и номером военной библиотеки
Окружного дома офицеров был подарен музею бухгалтером, участником второй мировой войны и ветераном труда И.К.
Солодухиным. Каждая книга связана с отдельной
историей дарителя и судьбой того,
кому она была подарена, – отметила
руководитель клуба А.В. Маркевич.
Об
этом издании и его дарителе подробно
рассказал ташкентский поэт Евгений Виагалис:
-
Мы привыкли к лозунгу советской эпохи: «Культура в массы!» Но читательская масса никогда не была
безликой. Среди них мой приятель, родом из Сибири – Рубцовска, переехавший в
Ташкент в 1937 г . И.К. Солодухин спас книгу Ахматовой от сожжения в 1946 году, выпросив её у
библиотекарей за честное слово, что он её никогда никому не покажет. Он
берёг её как драгоценную реликвию и когда
открылся в Ташкенте общественный клуб-музей
Ахматовой, он с радостью её подарил музею на вечное хранение.
Тот
послевоенный год обернулся катастрофой для русской литературы. Работники
библиотек после выхода постановления Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград» дружно
жгли всю «космополитичную» литературу
– книги и журнальные публикации А. Ахматовой, М. Зощенко, Б. Пастернака. Была
специально создана «передвижная группа
лекторов», которая должна была нести идеи Жданова в народ. Начались проработки
постановления повсюду – от университета до обувной фабрики и зоопарка. Э. Бабаеву, студенту филологического
факультета Среднеазиатского университета досталось направление идти в
зоопарк, где он любил подолгу проводить время, с осуждающей
лекцией об Ахматовой и Зощенко.
Чтобы
попасть учиться на филфак СГУ[3], Э. Бабаев
предварительно вынужден был поступить на физмат и только через год с потерей одного года и понижением на один
курс он смог перейти на филфак. Но чтобы не предавать своего друга и кумира
А.А. Ахматову, он в этот злосчастный день подал прошение об увольнении из
университета и пошёл учительствовать в начальную школу.
Известный
наш отечественный художник и искусствовед Р. Такташ, часто посещавший
«Мангалочий дворик», по мнению А.В. Маркевич, не захотел подарить свой экземпляр книги
музею, возможно, потому, что его грызла совесть. В дни гонений на А. Ахматову в
1946 г .
он в страхе вырвал самую дорогую страницу из её книги - с автографом автора и сжёг её, о чём потом каялся всю оставшуюся
жизнь. Тогда «всех пугал и скрип, и
смех, и шаг,/ застывшие не улетали птицы./ Притихло всё./ А сердце билось так,
что и во сне могло остановиться» (И. Эренбург, 1945). И. Эренбург рекомендовал Э. Бабаеву не поминать всуе
имени А. Ахматовой.
Самым
дорогим для меня музейным экспонатом
является фотография 15-летнего школьника Эдуарда Бабаева. Он дружил с Анной Андреевной Ахматовой
во время её пребывания в Ташкенте и потом часто встречался с ней в Москве. Он
был гидом ленинградской поэтессы по
родному городу. Позднее, будучи уже
профессором кафедры русской литературы и журналистики XIX в. Московского Государственного
университета, Бабаев написал бесценные воспоминания о ней. В книге есть страницы, непосредственно связанные с
изданием ташкентского сборника стихов[4].
Книга воспоминаний была подготовлена и
издана посмертно в 2000 году дочерью Э.Г. Бабаева – лингвистом
Елизаветой. Эту книгу она подарила мне с автографом: «Дорогой Гуарик с любовью ко
всему тому, что нас связывает» (25 01 2002).
С
Э.Г. Бабаевым (1927-1995) меня связывала
не только его лекционно-преподавательская работа. Он был моим научным
руководителем в течение двух лет (1974-75) и гидом по литературной Москве. На 4
курсе журфака МГУ я писала у него курсовую на тему: «Маленькие трагедии А.С.
Пушкина», а на 5 курсе - выпускную работу: «Антология «Поэзия Армении» В.
Брюсова, 1916 г .».
Профессор жил на старом Арбате и
всегда с работы из Московского
университета домой возвращался пешком, опираясь на металлическую трость –
атрибут вечного странника.
Я часто сопровождала его в этих прогулках. Мы
шли мимо библиотеки Ленина, белоснежного ажурного здания дома Пашкова до
метро «Кропоткинская» и далее по Суворовскому
(бывшему Никитскому) бульвару мимо исторического
дома генерала Толстого №7, где жил
последние годы и сжёг второй том «Мёртвых душ» Н.В. Гоголь. Во дворе как
будто нарочно был спрятан под сенью
вишнёвых деревьев андреевский памятник
писателю-реалисту, чтобы скрыть от глаз любопытных прохожих «смех сквозь
невидимые миру слёзы». Далее мы выходили на Арбат, останавливались возле дома
№53 с мемориальной табличкой на стене – здесь провёл свои счастливые дни после
венчания с Н.Н. Гончаровой первый поэт
России!
А
мы с профессором шли дальше новым Арбатом до театра имени Е. Вахтангова, за углом которого
находился «приют труда и вдохновенья»
моего учителя недалеко от «Московского дворика»: он удивительно сохранился
таким, каким его изобразил на холсте В.Д. Поленов. Возле своего дома учитель
приостанавливался, приглашал меня на чашку чая и говорил, что в его кабинете на
книжной полке среди дарственных изданий его бывших студентов есть место и для
моей будущей книги. Увы, моя книга воспоминаний о дорогом учителе[5] вместе со мной запоздало войдёт в этот
заветный дом на Арбате после его безвременной кончины. Годы спустя на встрече
выпускников в 2010 г . моя бывшая однокурсница Людмила Шевченко
приобретёт для меня книгу лекций и статей
Э.Г. Бабаева[6]. В приложении к ней я
обнаружу страницы моих воспоминаний о
нём: так мы снова встретились с моим учителем. Наш диалог с ним продолжается по
сей день:
«Наш
век на земле быстротечен
И
тесен назначенный круг,
А
он неизменен и вечен –
Поэта
неведомый друг»
А. Ахматова.
Во
время пребывания А.Ахматовой в Ташкенте (1941-1944) редко обращались к дневникам и записным книжкам: время было
такое тревожное – старались запоминать всё на слух – с голоса – стихи и
жизненные истории. Мой учитель остался верен устному слову. Он писал, свободно
«декламировал» лекции и рассказывал о себе и своих кумирах в литературе и жизни в жанре
«устных рассказов без легенд». Он и нас, своих студентов, называл
«своими собеседниками». В его устных
рассказах и лекциях всё было современно и достоверно: целое и
подробности. Вот что мне поведал о своей
первой встрече с А. Ахматовой в Ташкенте
Э.Г. Бабаев во время наших прогулок по Москве. На 70-летнем юбилее ташкентского
издания книги Ахматовой в клубе «Мангалочий дворик» я передала рассказ моего учителя своими словами, но
с жизненными подробностями. Зав.
кафедрой иностранной литературы НУУ.
доктор филологических наук А.Н. Довшан
в составленной ею хронике для Ахматовского альманаха «Мангалочий дворик» (2013) «А. Ахматова в Ташкенте» обозначила точную дату
происшедшего события – 19 мая 1943 г .
Бабаеву
было 15 лет, когда он возвращался воинским эшелоном из Самарканда в Ташкент
после окончания геодезической экспедиции. По дороге домой в поезде услышал, как
артиллерийский офицер читал своим друзьям стихи Ахматовой из только что
вышедшего в Ташкенте в 1943 г .
сборника избранных её стихов – маленькой белой книжечки. Сразу с вокзала он
бросился искать эту книгу, обошёл и объехал пол-Ташкента, но книжечку уже
успели раскупить. На углу Первомайской улицы оставался последний киоск, где ему
знакомая бывшая почтальонша киоскер Пана Семёновна посоветовала зайти в Союз писателей и обратиться к
Александру Николаевичу Тихонову-Сереброву, который у неё только что выкупил сто
экземпляров.
Эдуард
Бабаев быстро нашёл А.Н. Тихонова, представился и попросил у него книгу для
себя. А.Н. Тихонов достал из шкафа один экземпляр и попросил Бабаева
расписаться за неё. Бабаев значился в
списке одиннадцатым номером после А.Н. Толстого. А.Н. Тихонов оглядел Эдуарда с любопытством: на нём была
тропическая шляпа с круглыми полями, чёрная полевая сумка, подаренная отцом, и башмаки, покрытые толстым слоем пыли.
Пришлось объясниться, что он только что с дороги приехал издалека.
А.Н.
Тихонов попросил его выполнить просьбу – отнести Ахматовой, жившей неподалёку
на улице Жуковской, №54 десять авторских
экземпляров, на что Эдуард с радостью откликнулся это сделать. В это время в
кабинет вошёл Хамид Алимжан и спросил, отправлены ли книги Ахматовой. Тихонов
ему сказал, кого он хочет отправить к
Ахматовой с книгами, и тогда Х. Алимжан усмехнулся: «На Востоке, - сказал он, -
доверяют только тем, у кого на башмаках есть пыль людских дорог».
На
углу Жуковской Бабаев повстречал
молоденькую медсестру Наилю Назимову, которая работала в госпитале
вместе с его мамой.
Узнав
о цели пешего похода, она потащила Эдика к себе, велела ему снять рубашку,
наклонить голову и взять в руки мыло. На голову лилась вода из кувшина с узким
горлышком - кумгана, а Наиля при этом приговаривала:
-
Ахматова европейский поэт, а на тебе вся пыль Азии, - и дала ему свежую чистую рубашку с отложным
воротником взамен старой пропылённой
ковбойки.
Были
уже сумерки, когда Бабаев добрался по шаткой лестнице наверх и постучался в дверь балаханы Ахматовой. Он
застал её одну при горящей свече. Она впустила его к себе и спросила: «Кто Вы?» Он назвался и объяснил,
что принёс книги от Тихонова. Она усадила его перед собой и сказала:
«Рассказывайте!»
Бабаев
рассказал ей об одной истории, как однажды во время экспедиции он заснул возле
Улугбекской обсерватории под Самаркандом и долго никак не мог проснуться. Тогда
кто-то вытащил из его полевой сумки томик стихов Пушкина и прочёл ему первую
строчку наугад попавшегося стиха: «В младенчестве моём она меня любила…». Он
сразу проснулся.
Ахматова
на этот рассказ ответила: «Теперь я понимаю, почему у вас такие пыльные
башмаки, но объясните мне, откуда у вас такая чистая рубашка?»
После
отъезда А. Ахматовой из Ташкента весной 1944 года они встретились много лет
спустя на Ордынке в Москве, где Ахматова проживала у своих близких друзей.
-
Теперь, - сказала она, - я знаю, что
такое тоска по солнцу Туркестана. Мне иногда снится Ташкент.
На
книге, которую Ахматова подарила Бабаеву при их первой московской встрече, было
написано: «Эдуарду Бабаеву. На память о
моих годах в Ташкенте. Дружески. Ахматова. 12 мая 1959 г .».
Выражение
«Тоска по солнцу Туркестана» было заимствовано из поэмы «Туркестанские
генералы» Н. Гумилёва, который не успел повидать Среднюю Азию:
- «Что с Вами?» – «Так, нога болит».
- «Подагра?» - Нет, сквозная рана»
И сразу сердце защемит:
Тоска по солнцу Туркестана».
По словам знакомого Ахматовой - полковника
Крылова, Гумилёв, как никто, сумел сказать о русской армии на востоке: «И
Уч-Кудук, и Киндерли, и гибель роты несчастливой…».
Стихи
Анны Ахматовой, написанные в Туркестане и вышедшие в Ташкенте в 1943 г , по мнению Э.Г.
Бабаева, были и остаются единственным дополнением к «Туркестанским генералам»
Гумилёва. В стихотворении «На смоленском кладбище», написанном в Дюрмене под
Ташкентом А. Ахматовой, есть такие строки:
Восток
ещё лежал непознанным пространством
И
громыхал вдали, как грозный вражий стан.
А
с Запада несло викторианским чванством,
Летели
конфетти и подвывал канкан.
Книга Ахматовой, изданная в Ташкенте,
открывалась стихотворением «Мужество». В последующих сборниках её стихов
оно встречается в цикле «Ветер войны». Анна Ахматова читала
его на радио, и все ташкентцы могли слышать набат её низкого твёрдого голоса в
эти тревожные дни и верить в победу духа над всеми напастями судьбы:
«Мы
знаем, что ныне лежит на весах
И
что совершается ныне.
Час
мужества пробил на наших часах,
И
мужество нас не покинет.
Не
страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не
горько остаться без крова, -
И
мы сохраним тебя, русская речь,
Великое
русское слово.
Свободным
и чистым тебя пронесём
И
внукам дадим, и от плена спасём
Навеки!»
.
Вадим
Фомичёв, филолог по образованию и знаток поэзии «серебряного века», один из
активных сподвижников создания клуба «Мангалочий дворик» А. Ахматовой, на вечере рассказал о сложных взаимоотношениях А. Ахматовой с современниками
во время её пребывания в Ташкенте и сделал вывод, что «высь поэтическая зависит
не от обстоятельств, а от того, что Слово несёт: «Непоправимы белые страницы»
(Ахматова). Я думаю, нам, благодарным наследникам поэзии Ахматовой, как и всей русской
литературы, надо отделять судьбу произведения от самого писателя или поэта. Это
естественно, особенно в отношении
больших людей и большой литературы. Ушли навсегда в прошлое времена, которые
очень постарались над разрушением
художника в человеке, над уничтожением личности и её пониманием в нас,
потомках.
Но
А. Ахматова, в отличие от многих других современников, не играла в торги с судьбой и
сумела сохранить в себе вместе с прямой
осанкой царственное величие «золотого
пера». А. Вертинский, дававший концерты в Узбекистане в октябре 1956 г , встречался в
Ташкенте с Галиной и Алексеем Козловскими. Они подарили знаменитому шансонье книжку китайских стихов и оставили в
ней надпись стихами А. Ахматовой. О своей любимице они справедливо сказали: «Она окаменела в своём
гордом одиночестве и уже… памятник самой себе».
Когда
я уезжала из Москвы на летние каникулы в Ташкент, Э.Г. Бабаев всегда просил
меня передать привет Пушкинской улице и памятнику А.С. Пушкина в Ташкенте: он
тоже тосковал по солнцу Туркестана.
Гуарик Багдасарова
Фото Романа Нишанова и Юлии Кузнецовой
[1] Ныне «Клуб «Мангалочий дворик» А. Ахматовой»
при РЦНК
[2] Ахматова А. О себе. В книге « Лирика» - М.:
Художественная литература, 1990. С. 7
[3] Ныне Национальный университет Узбекистана имени М.
Улугбека
[4] Бабаев Э. «На улице Жуковской…». В книге:
Воспоминания. – Санкт-Петербург: ИНАПРЕСС, 2000. С. 16-19
[5] Багдасарова Г. Прогулки по Москве. В книге: «Близкое
эхо» - Т.. 2006. С. 220-238
[6] Бабаев Э.Г. «Высокий мир
аудиторий…» - М., 2008.
Комментариев нет :
Отправить комментарий