Николай Ильин: «Листва и корни»

         Государственный литературный музей Сергея Есенина в Ташкенте после капитального ремонта третьего апреля 2015 г. вновь распахнул свои двери для любителей поэзии. Это открытие было ознаменовано настоящим праздником – презентацией новой книги стихов Николая Ильина «Листва и корни», в которой приняли участие его друзья –  замдиректора музея Б.А. Голендер, поэты Бах Ахмедов,  Вика Осадченко, Андрей Павлюк, рок-музыкант Фархад Юнусов, заслуженный учитель Узбекистана Зульфия Абдураимова.  

         Николай Дмитриевич Ильин – выпускник ТашГУ, поэт, литературовед, переводчик. Работал доцентом кафедры русской литературы в Узбекском государственном университете мировых языков, заместителем главного редактора литературно-художественного журнала  «Звезда Востока». В настоящее время он – редактор научно-методического журнала «Преподавание языка и литературы», автор нескольких стихотворных сборников и многочисленных статей по вопросам современной литературы Узбекистана в отечественных и зарубежных периодических изданиях. Его литературно-критическая  и переводческая деятельность отмечена званием лауреата и премией литературного конкурса 2011 года «Ватан учун яшайлик».

         Н. Ильин работал над новой книгой три года и включил туда стихи последних лет. Что изменилось в мироощущении поэта от его «Первой тетради» в начале нулевых годов к шестой книге стихов, в какой степени он остаётся человеком своего времени, когда оно само стремительно меняется на наших глазах: вкусы, эстетика, мода? Поэты «серебряного века» в лице

А. Блока и его преемников  - А. Ахматовой и её окружения - 

О. Мандельштама, Б. Пастернака, И. Бродского - служили поэзией Красоте. К своему искусству изящного слова они относились как священнодействию, преобразующему мир.

         Новая книга Н. Ильина открывается программным стихотворением – благодарностью Красоте:

           ***

Когда мои слабели силы 

И подступала пустота,

И мысли немощные стыли,

Меня спасала красота:

Волны прозрачное скольженье,

Полет листвы и гул лесов,

Упругих струн соединенье,

Согласье звуков, красок, слов.

И, снова возвращаясь к жизни,

К труду и света полноте,

Я воздавал за силы те

Не только лишь друзьям и ближним,

Но и целебной красоте.

И, от беды меня спасая,

От лжи, бессмыслицы и зла,

Она являлась, как святая…

Спасет ли мир она? – не знаю,

Но жизнь мою она спасла.

И сразу становится ясно, что автор нового поэтического сборника позволяет себе не только вольно играть с сонетной формой, нарушая её традиционный «железный» формат  - 14 строк, но и с рифмой, с силлабо-тонической системой стихосложения в угоду своей мелодике. Здесь на первом месте  - звуковая мелодия, неповторимая авторская интонация, позволяющая экспериментировать с интонационными фигурами, ритмическими конструкциями – то удлинять, то сокращать строку. Автор на своём творческом вечере никому не доверил декламировать свои стихи, потому что он читал их по-особому, выбирая интонации,  которые диктовались смысловым и эмоциональным ударением контекста, естественным фразовым ударением, подслушанным от пения птиц, шума листвы или молчания древесных корней. Публика  улавливала  в  неповторимом голосе поэта с мужским низким тембром новые звуки, новые мелодии, связанные с новыми темами.

Поэт не просто рассказал в стихах о природе и философски поразмыслил о жизни – это был эмоциональный выход его мыслей, суждений, пророчеств. В противном случае, он был бы похож на многих любителей стихотворства – вульгарных декламаторов без искры поэзии, чьи стихи напоминают пустую риторику, а талант содержит больше театральных эффектов, чем подлинных находок.

В цикле «Загадки годового круга» Н. Ильин собирает впечатления от жизни (проходя «по клавишам души»)  и предлагает их слушателям-читателям  в самых разнообразных поэтико-музыкальных формах. Весной они напоминают  трели соловья, улыбчивым летом – шелест «солнечной листвы»,  осенью – «осекшийся звук»  молчаливого «осеннего языка», зимой-

«белый листопад»:

***

Размякших льдов прервались трели –

Качнулись времени весы:

Уже отложено к апрелю

Провозглашение весны.

Но праздник все же был намечен

И согласован договор,

Что холод над землей не вечен,

Что март пришел, что он замечен

И что весна спешит в мой двор.

        

   ГОРНОЕ ЛЕТО

Мелодию июльского привета

Выплескивает радостный источник, 

И добрый знак причудливого ветра –

На глади неба чуть заметный росчерк.

Как нежной флейты голос слышен где-то, 

Как солнце разлило далече dolce!

И как звенит блестящий колокольчик

На шее у расслабленного лета.

                  

         * * *

Как солнечная листва,

Осенний испуг пережившая,

Мне что-то шептали слова,

Когда-то со мной дружившие.

Но, встретив мой взгляд немой,

Они понимали сами,

Что говорят со мной 

Осенними языками.

Им делалась ясной вдруг 

Вся суть моего молчания,

И их осекшийся звук

Оправдывал неотвечание.

                   * * *

Зима сужает рамки света

И гасит радостную мысль,

И непроявленность рассвета

Не позволяет видеть высь.

А в том, что для тебя открыто,

Лишь обнаженность ноября

И лето, что почти забыто,

И время, выжившее зря.       

И понимаешь, что уж поздно

Считать цыплят по декабрям,

Что неоттаявшие звезды

Уже светить не будут нам.

И ты бредешь в свои итоги,

Чтоб как-то кончить старый год,

Где белого Олимпа боги

В снега одели небосвод.

               В предисловии к сборнику «По клавишам души» (2005) народный поэт Узбекистан Александр Файнберг, один из первых мастеров слова, кто отметил  особый дар Н. Ильина, писал: «Талант поэта – налицо. Каждая строка – струна. При этом немолкнущая, поющая. В стихах чувствуется не заносчивость ныне модных для самих себя стихотворцев, а любовь и сострадание, свойственные только по-настоящему одарённым художникам».

    В этом важнейшем качестве души Н. Ильин не изменил себе и сегодня.  На творческом вечере в музее С. Есенина царила  атмосфера

со-радости, со-чувствия, со-страдания людям, любви к  детям  и «братьям нашим меньшим» - тем, «кого мы приручили». И каждый ощущал в себе что-то знакомое со времён детства, когда впервые прочитал или прослушал на синей гибкой пластинке сказку Сент-Экзюпери «Маленький принц».

Стихотворный юмористический  цикл стихов «Пора привыкать к детям» составлен из «перлов остроумия» - высказываний, которым нас одаривают наши дети, но мало кто из нас фиксирует их в памяти и, тем более, на бумаге и потом публикует это на радость всем родителям, дедушкам и бабушкам.         Детские высказывания автор «списал» у его малолетней дочери, разумеется, «на слух» и воссоздал  в  непосредственных миниатюрах, вызвавших дружный смех и умиление в зале:

                 * * *

– Аня, отгадку сама поищи:

Свекла идет на губки,

Сыр и творог – на зубки,

А сахар на что?

– На прыщи!

                     * * *

– Па-ап, можно сахару мне взять?

– Я положу тебе немножко.

– А сколько?

– Сколько? – две-три ложки.

– Но два и три ведь это пять!

              * * *

– Мама, к счастью, у нас не такая,

Как у соседских дочек:

Она у нас не крутая,

Она – в мешочек.

ПРИКОЛЫ СОСЕДЕЙ

               * * *

– Аня, отдай нам свою бабулю

В обмен на варенья банку.

– Нет, бабушку я менять не буду...

Даже на обезьянку!

  

ЗООЛОГИЧЕСКИЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ

– Горилла – пребольшая обезьяна,

С макакой (сразу видно) разница:

Макака ест банан, горилла – два банана:

Такая жадница!

ПЕРЕД ПЯТИЛЕТНИМ ЮБИЛЕЕМ

– Ма-ам, помоги мне с заколками,

Ну, что тут поделать, скажи?

С этой проклятой челкою

Мучаюсь я всю жизнь!

ОТВЕТНЫЙ ТОСТ ИМЕНИННИЦЫ

– Папа и мама, сейчас и вы

Получите поздравления:

Желаю, чтоб в день моего рождения

Вы были здоровы и счастливы!

 * * *

– Аня, с чего тут такой тарарам,

Зачем хвост собаки с браслетом?

И что ты кричишь так?

– Буду кричать:

    пора привыкать к детям!

Вспоминается высказывание барона Мюнхгаузена: «Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица... Улыбайтесь, господа... Улыбайтесь!» Николай Ильин живёт и творит с этим девизом. Это особенно ярко проявилось в его детских стихах, эпиграммах, посвящениях и обращениях, малых формах – от пятистищий до одностиший.

               Пятистишия напоминают в чем-то по форме японскую «танку» - древнюю национальную форму пятистрочного стихотворения без рифмы и без ясно ощутимого метра. По содержанию «танка» напоминает русскую частушку. Главная мысль «танки» сосредоточена  в первых трёх строках, заключение – в двух последних. Японские «танки»  прельщают читателей своим изяществом и лаконизмом, строфы  Ильина «малые формы (пятистишия)»  -  сдержанной иронией и глубоким философским смыслом.

               В этих  «танках» на русский лад, как и в стилизованных «римских элегиях»  Николай Ильин позволяет себе мастерские аллюзии –  скрытые намёки, шутки, цитаты; алогизмы  и прочие филологические хитрости. В его иронических стихах  то и дело встречаются синтаксические инверсии с резко меняющейся интонацией,  рискованные метатезы – перестановки, перемещения в словах слоговых частей, меняющие  звуковой, а иногда и смысловой облик слова – и эти словесные «акробатические фокусы»  придают особую выразительность и свежесть его стихотворным экспериментам. Судите сами!..

*** 

С тобою спорить – никакого толка,

А вразумлять не стоит и труда:

Один лишь крик, а не умов борьба.

Когда же, наконец, она умолкнет –

Твоя иерихамская труба?!

***

С талантом, друг мой, не надо ждать,

Кто бы направил и стукнул –

Тут важно, чтоб сам не профукал: 

Вулкан, который надо выдавливать,

Уже не вулкан, а фурункул.

***

Ну что тут сказать о погоде?

Опять вереница промозглых дней,

Опять дождь и снег и все в том же роде.

Как требовать совести от людей,

Когда ее нет в природе?

       ОРАТОРУ

В твоих речах одно противоречие:

Твой громкий голос разогнал наш сон,

Тебе не нужен даже микрофон.

Но если говорить о красноречии,

Ты все ж не Демосфен, а Демосфон.

***

Она накинулась на нас 

В неудержимом раздражении, 

И мы увидели тотчàс                

Уже ее не только раз-,

Но даже два-  и тридражение.

Известно, что Н. Ильин был в добрых отношениях с А. Файнбергом. На вечере он отметил  его «нежное мужество»  и  справедливость во всём – в оценках молодых поэтов и честном отношении  к себе самому, своей поэзии. Он никому не давал поблажек  – ни себе, ни друзьям, когда дело касалось литературного творчества. Н. Ильин гордится тем, что  в самом начале его творческого пути А. Файнберг в нём заметил «строжайшее отношение  к себе и в то же время презрение к выспренности, всегда к месту чувство юмора; ответственность за каждую строку». Десять лет назад А. Файнберг пожелал Н. Ильину не утратить «напряжённости струны, нерва души» и пожелал ему творческих удач.

Следуя этому завету, Н. Ильин сохраняет эту «напряжённость струны и нерва души» не только в оригинальных стихах, но и в переводах  современных узбекских и армянских поэтов –  Абдуллы Арипова, Сирожиддина Саида, Улугбека Ахмада, Ойгуль Суюндиковой, Гузаль-Бегим, Турсуна Али, Пахлавана Махмуда. Его переводы из армянской поэзии вошли в книгу «Буквы на камнях» (М., 2014): их высоко ценят в дружественной нам Армении. На вечере Н. Ильин прочитал свои переводы из Пахлавана Махмуда: в них автор  передаёт в лаконичной форме  рубаи  изящную красоту восточного стихосложения, которая стала частью внутреннего опыта переводчика.

Рамки формата сайта не позволяют сделать более углублённый и подробный  анализ новой книги Н. Ильина, поэтому в финале хочется вместе с автором пройти коротким маршрутом от метро Хамида Алимджана к музею С. Есенина. Вот что мы  услышим и увидим ушами и глазами художника, поэта, юмориста и музыканта Николая Ильина и на время забудем о собственных  мелких проблемах и поймём одну истину: «Человек меряется бесконечностью соединений с пространством жизни. В свою очередь, это пространство возвращает человеку силы и смысл его существования» (Ю. Норштейн):

    МОНОЛОГ ПРОХЛОПУШИ                            

                   – Не подскажете, где здесь Музей Сергея Есенина?

         – А бог его знает. Вроде был где-то здесь,  

    но точно не знаю…

                                      Из уличного разговора

Я три дня и три ночи искал ваш музей,

Домик, скрытый за каменной грудой.

И напрасно я спрашивал разных людей –

Чернь не любит у нас заниматься культурой.

Хоть и адрес мне дали – найти не могу,

Это просто какое-то наваждение.

Проведите, проведите меня к нему –

Я хочу видеть это учреждение!

              «Веретена времени» (так назван один из поэтических разделов новой книги  Н. Ильина) перемелют многое: времена года, встречи и расставания, но оставят в памяти один из лучших, по признанию самого Поэта, его творческих вечеров. Вот почему на вопрос Баха Ахмедова Н. Ильину о том, что скажет Поэт,  если он встретится с Богом, Николай искренне  ответил, что обязательно поблагодарит Его за этот миг пережитого счастья – встречи с родными читателями в круговерти стремительной жизни:

                * * *

Пугает разум мысль о смерти тела,

Тревожит душу путь в иных мирах:

Пока в тебе сознанье не прозрело,

Непостижимость порождает страх.

Смущает жизнь наличие предела,

Где меркнет свет и торжествует мрак,

И лишь тогда, когда ты что-то сделал,

Тебе уже не страшно умирать.

        

На самый интригующий вопрос из публики, кем же себя ощущает автор книги с загадочным названием «Листва и корни»,  Н. Ильин признался, что всё-таки КОРНЯМИ, из которых, как  весенняя листва в апреле,  проросли его стихи. Присутствовавшая на творческом вечере старший редактор  и ведущий радиоканала «Ташкент»  Наталья Юдина сообщила, что в ближайший вторник – 07 04 15 - автора нового поэтического сборника можно будет послушать в утренней передаче в 8-00 на волне fm 87,9. Не проспите!

Гуарик Багдасарова