МОЯ ПЕРВОРОДИНА: «КАРАВАНЫ ЕЩЁ В ПУТИ…»

               
   В октябре республиканская армянская диаспора отметит более чем полувековой  праздник – День переводчика, в котором примут участие гости из разных культурных национальных центров. Эпицентром праздника будут ежегодные международные литературные чтения в Армении, в котором примут участие и наши узбекистанские поэты-переводчики.
                Любителям литературы надолго запомнилась встреча члена правления Российского Союза писателей, зав отделом поэзии журнала «Дружба народов» Галины Даниелевны Климовой с читателями. Она состоялась в Государственном литературном музее С. Есенина в Ташкенте. В программе вечера прозвучали стихи о Москве и Санкт-Петербурге Г. Климовой, а также стихи ташкентских поэтов Вики Осадченко, Людмилы Бакировой, Алины Дадаевой, Алексея Кирдянова, Баходыра Ахмедова в исполнении авторов.
               Г.Д. Климова обратилась к публике с просьбой присылать переводы из национальной поэзии писателей и поэтов СНГ, тем более, что в Узбекистане сформировалась школа классического перевода с давних времён. Современная узбекская поэзия таких мастеров как Абдулла Арипов, Рустам Мусурман, Эркин Вахидов, Хосият Рустамова в переводах Александра Файнберга была представлена во №2 журнала за 2009 год под символической рубрикой: «Родственники средь мирской тщеты». Переводы, сохранившие не только патриотические идеи, но и особый речитативный напев оригиналов, напоминающий восточные классические макомы, украсили страницы популярного на всей территории СНГ литературно-художественного и общественно-политического журнала, призванного с 1939 года объединять и «глаголом жечь сердца людей».
          Эту тенденцию развития школы перевода поддерживают новые номера «Звезды Востока» (№1-№3, 2010 г.). Они знакомят своих читателей с лучшими переводами из классической и современной поэзии Узбекистана – Абдулхамида Чулпана, Гузаль Бегим, Ойгуль Суюндиковой и других талантливых авторов.
  
                    Мой учитель, профессор факультета журналистики МГУ Эдуард Гргигорьевич Бабаев (1927-1996), литературовед и писатель, поэт и переводчик из узбекской и армянской поэзии, человек энциклопедических познаний и разносторонних интересов говорил: «Во всей литературе есть посредники-переводчики. На лице одного писателя написано другое. Лицо переводчика счастливое. Переводчик – это счастливый человек. Он творит волю пославшего его. Перевод – это совершенно упоительная форма литературного труда. Единоборство автора и переводчика».
                   Это напутствие воодушевило меня обратиться к изучению ещё в студенческие годы истории антологии «Поэзия Армении» под редакцией В. Брюсова (1916 г.) и «Сборника армянской литературы», выпущенного А.М. Горьким в издательстве «Парус» в том же 1916 году. Итогами своего исследования я поделилась в книге «Близкое эхо» .
                  Уже тогда В. Брюсов говорил:
- Знакомство с армянской поэзией должно быть обязательно для каждого образованного человека, как обязательно для него знакомство с эллинскими трагиками, с «Комедией» Данте, драмами Шекспира, поэмами Виктора Гюго .
- Можно сказать, что народ, который дал хотя бы Наапета Кучака и Саят-Нову, тем самым уже включил себя в число культурных наций, участвующих в совместном творчестве человечества .
«Он был современником будущего» - так оценил творческую индивидуальность поэта «серебряного века», переводчика, редактора и составителя «Антологии армянской поэзии» В. Муравьёв .
                       За год до смерти В. Брюсов в его пятидесятилетний юбилей (1923) первый был удостоен звания народного поэта Армении, а издание его избранных стихотворений на армянском языке осуществилось в 1957 году. Интерес к брюсовским переводам и историко-литературным статьям об Армении сегодня так же велик, как в первые дни после выхода «Антологии». Не утратили свою популярность три тома «Брюсовских чтений», изданные в Ереване в 1963, 1964, 1968 годах; периздаанная антология «Поэзия Армении» в 1966 и 1973 годах с дополнениями – переводом «Всепоэмы» Егише Чаренца из брюсовского архива; книга В. Брюсова «Об Армении и армянской культуре», изданная на русском (1963) и армянском языках (1967); статьи Хорена Саркисяна , Л. Мкртчяна , К. Чуковского ; хорошо известные русским читателям очерки «Армения « А. Белого, «Путешествие в Армению» О. Мандельштама, «Уроки Армении» А. Битова, продолжившие гуманную брюсовскую традицию знакомства с языком, поэзией, искусством и бытом соседнего народа, «живущего по солнечным часам» (О. Мандельштам).
                          Все эти издания наводят на мысль о том, что возможности перевода неизбывны и неисчерпаемы до конца никем. После брюсовской антологии выходят новые переводы русских мастеров слова, но и лучшие среди них – А. Ахматова, Б. Пастернак, В. Звягинцева, В. Лифшиц, А. Тарковский, М. Петровых, А. Кушнер, Е. Евтушенко, Э. Бабаев – обязывают нас думать о новом сборнике переводов, который мог бы с тать таким же важным явлением в современной литературной жизни на постсоветском пространстве, как в своё время «Сборник армянской литературы» и антология «Поэзия Армении». Если продолжить мысль Аветикак Исаакяна:
                                 «Караван мой бренчит и плетётся
                                  Средь чужих и безлюдных песков.
                                  Погоди, караван! Мне сдаётся,
                                  Что из Родины слышу я зов…»    
                                                                                       (перевод А. Блока). -
                      Таким зовом из родины можно назвать брюсовскую антологию «Поэзия Армении». Таким зовом из Родины мог бы быть всякий сборник национальной литературы. Таким зовом из исторической родины наполнены литературно-музыкальные вечера Армянского национального культурного центра Узбекистана, посвящённые Месропу Маштоцу, Комитасу, Саят-Нове, Сильве Капутикян, Паруйру Севаку и другим выдающимся деятелям культуры.
                  Сильва Капутикян (1919-2009) свою книгу, посвящённую зарубежным армянам, назвала «Караваны ещё в пути». Но это не только путь западных армян, живущих в более чем 80 странах мира, на Восток в родную древнюю страну «Хайастан». Это путь каждого к себе домой, к вершинам культуры своей исторической Родины за всё время её существования…
                Он у меня начался в детстве, когда я дома слышала армянскую речь из уст своих родителей. Мои родители и близкие родственники старшего поколения говорили, в основном, на армянском языке и своих детей наставляли: «Хаерен хосацик, хаерен! Миморацик мер лизун» - «По-армянски говорите, по-армянски! Не забывайте наш язык!» Отец, неплохо владевший русским языком и хорошо знавший только армянскую грамоту, научил нас, троих детей, прежде всего русской азбуке. Благодаря ему в пять лет я уже свободно читала народные русские, узбекские, армянские сказки, детские рассказы М. Пришвина и К. Паустовского, стихи и поэмы А. Пушкина и М. Лермонтова, через которые впервые открыла для себя красоту Кавказа.
 Но когда отец брал в руки плоскую тарелку, таким незатейливым образом аккомпанируя себе, и самозабвенно пел глубоким задушевным баритоном армянские народные песни во время праздничного застолья и в часы полного одиночества и уединения, мы, дети, плакали от восторга и чувства ностальгии по Первородине. Путь к ней нескончаем, как не может быть конечен путь к идеалу. И главное, чтобы вехи этого бесконечного пути оживляли следы идущих караванов.
                     Ежегодно в Ташкенте в октябре армянская диаспора отмечает День переводчика – «Таргманчац тон» - праздник с 1600 – летней историей, чтобы воздать дань памяти и уважения «вардапетам» - учителям, авторам перевода Священного писания (Евангелия) с греческого на армянский язык – «царицы всех переводов» - создателю армянского алфавита Месропу Маштоцу и католикосу Сааку Партеву (v век). С тех пор армяне могли беседовать с Богом на родном языке. Это было вторым судьбоносным событием в истории противостояния Армении политике культурной ассимиляции после принятия христианства в 301 году.
                     В декабре республиканская армянская община будет отмечать очередную годовщину спитакского землетрясения. Автору этих строк в декабре 1989 года довелось представить слушателям собственный перевод стихотворения С. Капутикян «Диалог с внутренним голосом» (1988), посвящённого спитакской трагедии. В тот памятный день в Ташкенте состоялось Учредительное собрание армянской общины Узбекистана, принявшее историческое решение о воссоздании армянской общинной структуры и создании армянского национального культурного центра. В этом году этому переводу, ровеснику АНКЦ, исполняется 20 лет. В оригинале меня тронуло всё – пульс нежного женского материнского сердца, суровый ритм стиха, созвучный исторической хронике перипетий истории и современности, неистребимый оптимизм армянского народа. Но главное, что завещала С. Капутикян потомкам – это любовь к Родине.
                           Мы возвращаемся на свою историческую Первородину через язык, народные песни, художественные образы, оригинальную поэзию и переводы.

«Да, существует собирательная память, которая переходит из века в век, из крови в кровь. И чем народ древнее, тем сильнее века заявляют, тренируют его память, потому что именно памятью, этим целительным раствором соединяются, скрепляются долгие разнобойные века, именно через неё, через память созданное в одном столетии может быть донесено до следующего. Конечно, существовал и сам душевный склад народа, его судьба, его история – в данном случае – армянского народа» .

                                                                                               С. Капутикян. 

Диалог с внутренним голосом 

Мать Тереза!
В этот раз милосердие пришло к нам из Калькутты.
Ты очень постарела.
Мы видели тебя на пожелтевших газетных снимках
юной, нежной и доброй сестрой милосердия,
склонённой над жертвами геноцида,
осиротевшими детьми из Муша, Битлиса, Харбера.
Ты ласкала их нечёсаные головки и хотела,
чтобы их никогда не называли сиротами.
Ты хотела, чтобы в Армении навсегда забыли
это скорбное слово.
Мать Тереза!
Посмотри! На армянской земле –
От Ширака до Спитака и Гугарка,
срывая кожу и душу, открылась глубокая рана.
Эта рана втянула в себя нашу маленькую землю.
Эта рана втянула в себя тысячи жизней,
детей и подростков несозревшей судьбы.
Что может сделать твоё милосердие
перед этой смертельной раной?
Мать Тереза!
Посмотри на этих обезумевших матерей!
Давеча весёлые, они благословляли Бога за щедрость.
Сегодня они не смотрят в небо и некого им обнять.
Они глядят рассеянным взглядом.
Их дети, их жизни погребены под руинами зданий.
Девятиэтажка!
Ты была домом, бабушкой, внучкой,
местом спора между снохой и свекровью,
шумом соседей, приходом-уходом гостей.
Колени дома ослабли.
Пустой и глухой, присел он на землю.
Бельё на верёвке бессмысленно ветер полощет.
Не снимет хозяйка его никогда.
Ершистый пацан, чью мать вчера вызывали в школу,
сегодня бежит по пустынному городу –
от обломков к обломкам.
Не умолкая, кричит: «Мама! Папа! Брат! Сестра! –
Марни! Херна! Ахпюр! Курик-джан!...»
Мать Тереза!
Как остановить его? Куда увести?
Кого вызвать на помощь?
Сегодня ампутировали голени девушке.
Сегодня сотням людей нужны протезы
ног, рук, позвоночника – искусственные органы
продолжительностью службы в человеческую жизнь.
Как сможем мы заглушить стук деревянных ног,
который будет отдаваться в веках?
Как снова начать жить?
Наши поседевшие за день волосы нуждаются не в нимбе,
а в ласковых и нежных руках, чтобы обновить наши души.
Внутри себя мы пережили десятки землетрясений.
Парадный марш семидесятилетней славы гремит вокруг.
Из-под руин стоны заживо погребённых доносятся.
Мятежные голоса семимесячной забастовки перекрывают их –
звон «Неумолкаемой колокольни» Армении.
Мать Тереза!
В глубине души соединились слои открытой раны.
Как они кровоточат и угнетают нас!..
Семьдесят лет назад нам казалось:
мы пережили последний кошмар,
когда отрезали от Армении кусок осиротевшей земли.
Тогда мы с надеждой открыли от боли потемневшие глаза.
Ещё раз отрезали.
Семь десятилетий мы оторваны друг от друга: мать и дитя.
Мы смотрим в лица через узкое оконце тюремной стены.
Но мы почувствовали тёплое дыхание новой волны.
Пришло время прислушаться к удушливому зову «Арцаха» .
Поверили, что земля под ногами тверда и надёжна.
Маленькое зерно пшеницы прорастёт до объёма ореха.
Мать Тереза!
Посмотри на эту страшную рану по имени Сумгаит!
Послушай этого мальчика со шрамами на лице!
Три дня он был придавлен бетонной стеной.
Сейчас он в больнице, еле дышит и говорит.
Говорит об Арцахе и жестокой резне.
Слова взрываются проклятием на его губах.
И детское лицо становится взрослым.
Мать Тереза!
Помоги ребёнку, вызволенному из тисков камней,
освободиться от гнёта вражды,
чтобы остаться улыбчивым дитём.
И нам помоги выйти из плена темноты, рухнувшей на нас,
снова обрести свет души и вернуться к истокам своим –
Святому Божественному началу!..
Из разных уголков земли нам протянули руки помощи.
Дай силы пожать эти руки любви и милосердия.
Дай силы сказать им: «Спасибо!.. Шнуракалицун!..»
Мать Тереза!
Всякий раз Божественный образ побуждает меня
Смотреть на себя извне,
чувствовать себя не собой, а целым народом,
шагающим сквозь тысячелетия в день грядущий.
Это чувство даёт мне силы подняться опять,
снова жить и творить и ещё раз поверить в чудо!
Гора Арарат – живой наш символ –
Был, есть и будет во веки веков, -
Арарат, что принял Ноев ковчег
Во времена библейского потопа.
Декабрь, 1988.

Гухар  (Гуарик)  Багдасарова, 
дом. тел. 253-14-06, моб. 354-10-17

Спасибо, Гуарик!.. Зашёл на твой сайт - впечатляет!.. Молодец!.. А я сейчас пишу афоризмы http://www.aphorism.ru/
Меня публикуют в русских газетах Нью-Йорка. До встречи. Валера.

 
 валерий казанжанц в адресную книгу•в чёрный список•в фильтры
Кому: Гуарик багдасарова
Дата: Сб 21 Авг 2010 20:44:54
Тема: Re: С Днём рожденья!
 
 

Чайная церемония в честь праздника Танабата - "седьмого вечера"

                            "Жужжанье крылышек смолкло

                         На алом цветке тюльпана.

                     Комната вся умолкла -

                  Она привечает гостя"

                                       Тацудзи Миёси. 

 

              В Японском саду под руководством волонтёра - госпожи Нагато Мамико прошла чайная церемония.Она была посвящена красочному празднику Танабата  - "седьмому вечеру", который отмечают в Стране восходящего солнца в августе - самом жарком месяце. Японцы, как и мы в Узбекистане, считают, что если пить самые горячие напитки в горячий сезон, то это успокаивает сердце.
             Гости пили зелёный горьковатый чай "маття" из керамических пиал, вкушали японские традиционные сладости в виде печенюшек с приправой из морских водорослей, любовались окрестным пейзажем и благодарно отдавали поклоны местным мастерам чайного искусства и ученикам курсов по чайной церемонии. Многие из них обучаются в Университете мировой экономики и дипломатии, где изучают литературу, искусство дальней экзотической страны с богатыми книжными и культурными традициями со времён средневековья:
                                                        "Девушек до замужества учат
                                                          этикету и икебане"
                                                                                М. Канэко.
                  Так, чайная церемония - искусство приготовления и питья чая - получила широкое распространение с 12 века. Это было связано с деятельностью дзэн-буддийского священника Эйсая. Чай подносили Будде во время религиозных ритуалов и медитаций. До сих пор главным элементом чайной церемонии является не вербальное, а духовное общение всех участников трапезы.
                  В полной тишине человек не только наслаждается свежим ароматным напитком, но ещё любуется тематической каллиграфией, предназначенной для этого конкретного случая ("Свежесть"), икэбаной  из свежих цветов, соответствующих сезону. Присутствующие на необычной трапезе любовались не только прикладными изысками интерьера чайной комнаты, но и национальными кимоно, прямой осанкой девушек-мастериц, их пластикой, мелкой походкой на носочках, сдержанным поведением и неизменными доброжелательными улыбками на лицах.
                   По окончании чаепития, согласно древней традиции, все участники церемонии на условных бамбуковых ветках перед дверями чайного дома оставили длинные тонкие бумажные полоски - "танзаку" с заветными пожеланиями. В них, как в сердцах словно новорождённых людей, преобладали общечеловеческие приоритеты - пожелания мирного неба над головой, солнца и летнего дождя, живых неувядающих цветов, безмолвного танца играющих золотых рыбок в чистом водоёме и галантных горделивых аистов на берегу озера, словно сошедших с японских средневековых гравюр, чуточку душевного тепла и взаимопонимания близких людей и, конечно, вера в "обыкновенное чудо".
                Дух чайной церемонии, хотя и длилась она всего 40 минут, остался неизменным. Она научила нас, её благодарных гостей, видеть Красоту в простом и Прекрасное в малом, ценить каждое мгновение текучего Времени и друг друга. За этим приятным занятием, чем-то напомнившим своеобразный ритуально-философский камерный мини-спектакль, состоялась встреча культур двух народов в сфере общих духовных забот человека 21 века - уметь понимать и ценить своих собратьев на земле и со-радоваться жизни во всём её богатстве и многообразии.

       

 Гуарик Багдасарова, тел 253-14-06, моб. +998903541017

НА ЧАРВАКЕ

 
     Красота этого водохранилища  в горах под Ходжикентом, попросту в обыденной речи называемом озером "Чарвак", изумительна. Им можно любоваться  в лучах сверкающего солнца и под южными звёздами, крупными и магическими, как гранённый алмаз.
             Как  хорошо плавать на ласковых волнах чистейшего озера и самозабвенно любить друг друга, как Адам и Ева в раю, не боявшиеся своего изгнания. И это могло бы быть только прелюдией к  будущей встрече и новой жизни.
               Мне хочется, чтобы мы вдвоём причастились к этой Божественной красоте, и тогда что-то изменится в нас к лучшему. И мы будем благодарны судьбе за этот глоток свободы и любви и будем помнить об этом пережитом счастье вдвоём ныне и присно...
          У меня в квартире - "Ласточкином гнезде" - на стене висит картина "Вечер на Чарваке". Когда я впервые увидела её, я влюбилась в синие сумерки, едва намеченный нежный контур гор и прощальные лучи заходящего солнца в прозрачной глубине озера  и тотчас пожелала про себя, чтобы она когда-нибудь оказалась у меня дома. Прошло время, и случилось так, что художник, написавший её, сам  мне однажды вручил своё творение из искренней благодарности за цикл опубликованных статей о нём и его искусстве талантливого тонкого пейзажиста - "Путь к истине".
              Я посвятила этой картине  и её автору  стихи:

Размышления по поводу картины Р.Р. Матевосяна
«Вечер на Чарваке»
 

«Он уходил в пустынные места и молился» (Лк.5,15). «На гору взошёл помолиться наедине и вечером там оставался один…» (Мт.14. 23).
 
Художник брал кусочек неба и растирал его на палитре в голубую краску.
Мастер брал осколок солнца и превращал его в отблеск золотого заката.
Кисть макал в вечернее зарево – полыхающую огненную краску и лунное серебро.
В итоге получился апокриф – картина к Евангелию – «Блаженной вести».

«Радость великую благовестую – возвещаю Евангелие», -
 говорили вифлеемские пастухи.
«Радость моя в вас пребудет, и радость будет совершенна, -
говорит мастер устами Иисуса Христа, вдохновившего его на Божье творение.

Плыву на гребне чарвакской волны. Колоссы венчают сиянье воды.
Ангел парит над озером горним. Трое во имя Его здесь собраны.
Двое – плоть одна – Отец и сын. С ними Дух святой – трое в одной купели.
В этот миг с неба упала звезда – Он был среди нас – Иисус в колыбели.

Тишина до самого дна бессловесная, как в жизни Иисусса-отрока.
Блаженны мы, нищие духом, ибо наше Царство Небесное.
Мы увидели здесь Бога лицом к лицу. Он был среди детей, игравших на берегу.
И мы узнали Его, потому что были подобны агнецам Божьим в Небесном раю.

Вечер угасает на вершине горы. Но свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
Слово стало плотью. Молчание – светом и тенью долины в картине.
Красота безмолвная всюду – в зазеркалье искусства и здесь на земле –
Разве это не Божественное сверхъестественное чудо?!

Свет растёт от горизонта к берегу – с небес на землю, - от начала к концу жизни.
Течение жизни ускоряется к исходу – свет последних дней,
последних минут на кресте.
Он озаряет тьму веков. Но время ещё не настало Твоё.
Знали бы мы больше Тебя – знали бы лучше себя!

Ты не тот, кем казался для всех. А теперь ты с нами до скончания века.
Ты тот, кого мы видим духовным оком, 
чей голос изредка слышим в тишине,
Если сердце напрочь не окаменело в городской житейской суете.

Имея очи – увидим! Имея уши – услышим!
Некто стоит среди нас, кого мы не знаем и не признаём.
Чуду Слова равно только молчание уст и молчание красок на холсте.
Тридцать лет рождался в Иисусе Христос. В вечности он уже родился.

Сколько же ему рождаться во времени нашем - как Святому Духу внутри нас?
Его сокровенный голос прорезался в тишайшей исповеди художника:
«Вот я с вами во все дни до скончания века! Радость моя в вас пребудет
И радость будет совершенна! Аминь!»
 
Гуарик Багдасарова

10 08 10

Близкое эхо: Магия поэзии: «Флейта в камышах»

                                           "Среди тех миров, что не подарены человеку природой,

                                    а сотворены из материалов его собственного духа,

                                    мир книги - величайший"

                                               Герман Гессе. 

               «Флейта в камышах» - под таким название живёт в читательских сердцах  вторая книга стихов поэта, драматурга, прозаика, автора-исполнителя, засл. артиста РУ, члена Союза писателей Владимира Игоревича Баграмова.
                   Знакомство поклонников таланта В. Баграмова с его новыми стихами началось в сентябре в музыкально-поэтическом клубе «Арча», продолжилось в Туркестанском доме офицеров (театре «Алладин») и на традиционном фестивале авторской песни и поэзии-2009 «Осенний аккорд» в горном Ходжикенте, где они прозвучали под гитарный аккомпанемент в задушевном артистичном исполнении Романа Мусина, Геннадия Арефьева, Арнольда Смородина и других мэтров бардовского искусства. В настоящее время готовится сборник прозы-фантастики, куда войдут романы: «Время Антихриста», «Ной», «Страна убитых птиц», повестей и рассказов, а также новая книга стихов. Но уже сейчас нетерпеливые читатели знакомятся с этими произведениями в эксклюзивной электронной версии, предназначенной для близких друзей и верных почитателей баграмовского литературного творчества, а также на музыкально-поэтических средах в Ташкентском доме фотографии столичного клуба авторской песни и поэзии «Арча».
           Так чем же интересен этот автор на современном книжном рынке, изобилующем новыми именами и преимущественно женскими: В. Токарева, Т. Толстая, Л. Улицкая, Л. Петрушевская, Д. Рубина, Г. Щербакова? При всём различии, женская проза автобиографическая, психологическая, на уровне подсознания солидарно выражает тоску наших современников по идеалу.
               Ташкентские поэты  Абдулла Арипов, Александр Файнберг, Владимир Баграмов, Сабит Мадалиев, Рим Юсупов, Рифат Гумеров, Бах Ахмедов, Николай Ильин, Татьяна Попова, Вика Осадченко, Ян МакМИЛЛАН, Светлана Вдовина, Гуарик Багдасарова, Алексей Кирдянов, Наталья Ерёменко, Станислав Колчин с их восточным миросозерцанием и обострённым ностальгическим чувством Первородины внесли свою свежую струю в осмысление современного, достаточно противоречивого «переходного» бытия, не утратив при этом связь с прошлым культурным наследием.
             Благоговение перед жизнью раскрывается в ярком художественном облике поэтической Вселенной Пушкина, Блока, Цветаевой, Ахматовой, Есенина, Тарковского, Файнберга, Баграмова. Он воистину созвучен современности. То же самое можно сказать о «Бранденбургских концертах» И.С. Баха и «Временах года» А. Вивальди с их ярко выраженным соло флейты. Всё в мире взаимосвязано. Всё движется по вечным «божественным законам». И мы только начинаем постигать их заново, открывая новый стихотворный сборник В. Баграмова «Флейта в камышах» и осознавая исповедальность строк автора о предназначении поэта, достойных быть унаследованными от нашего великого пращура, ведь поистине: «Всё от Пушкина» (Ф.М. Достоевский).

***
Светла печаль моя, светла,
в бессоннице душа промокла,
и ветра майского метла
шуршит в мои пустые окна.
Как трудно веровать в покой,
пересекать сомнений рифы,
беззвучно плакать над строкой,
искать слова и строить рифмы,
и, ощутив стиха накал,
шепнуть тихонько: «Боже правый,
я эти строки не для славы,
от безысходности писал…»,
в поля российские окрест
ныряю сумасшедшим взглядом,
и за отчаянье награда –
стихов и прозы Эверест.
Зачем, кому? Ветров метла
Шуршит в мои пустые окна,
Светла печаль моя, светла,
В бессоннице душа промокла».
2009
                      Эта тихая доверительная исповедальность голоса поэта - потайной ключ к душевной кладовой автора нового поэтического сборника. Она объясняет многое – и высокую патетику патриотических циклов «Спасите наши души», «Клочки из записной книжки»: «На время жаловаться – грех», «История – пеньковая верёвка», «Исааку Бергу – узнику лагеря Майданек», «Победа». Эта предельная высота искреннего самовыражения сквозит в лирическом цикле «Земляника с перцем». Как на духу, автор не скрывает своей горькой иронии по отношению к человеческим порокам в саркастических афоризмах о «пушкинистах» и «графоманах». Лёгкая самоирония относительно собственных человеческих слабостей проскальзывает в автобиографических монологах «Отпуск в тайге» («…Я живу, родная, просто – звероватый мой уют») в сцене покаяния в храме Христа Спасителя («Прости, старуха, видно, я неверно жил, тебе покаюсь – потерял дорогу к Храму»).
                     Самое главное, она объясняет читателям вселенскую грусть поэта о многих покорёженных судьбах - невинных людских жертвах прошлого века: Октябрьского переворота, второй мировой войны, сталинских репрессий, долгостроев мирных дней: «Двадцатый век», «Монолог очевидца» («Вот и жизнь прошла – темень тьмущая, /ляжем в вечный лёд под обрез сует,/у беды глаза завидущие,/ даже мёртвыми не побрезгует./ От глухой тоски ночью длинною/ чифирок кипит – средство верное,/а тайга шумит глухариная, /во все стороны непомерная» 1983., Тында, Бам).
                По мнению философа прошлого века К. Юнга, «творец в высочайшей степени объективен, существенен, сверхличен, пожалуй, даже бесчеловечен или сверхчеловечен, ибо в своём качестве художника он есть свой труд, а не человек». В качестве художника он и есть в высшем смысле этого слова «Человек», коллективный человек, носитель бессознательно действующей души человечества. В этом его призвание и бремя: всё остальное, что придаёт ценность обычной человеческой жизни, даже любовь к женщине, он приносит в жертву искусству, в данном случае, искусству слова.
             Быть может, поэтому так пронзительны лирические стихи поэта, посвящённые любимой женщине, в цикле «Земляника с перцем»:

 «… А осень носит листья в подоле,
Зима ветрами в двери к нам стучится.
Поэты не исчезнут на земле,
 пока твоё лицо им будет сниться.


Из дальнего предела позови,
Удавкою свернётся память-лента.
Прекрасен мир, где волосы твои
Полощутся фонтанами Ташкента»
2004.

                  Жизнь – слишком всеобъемлющее понятие, чтобы быть осмысленным в одном литературном произведении или даже одной книге. В. Баграмову-художнику подвластны поэзия, проза, драматургия, авторская песня – это всё грани его души, жаждущей творческого выражения в познании бытия и одновременно это судьба творца, более значительная, чем его личная биография.
                      Писателю и поэту В. Баграмову необходимо отделить от себя слово, чтобы оно принадлежало не только ему и его мимолётному душевному состоянию, но нам всем, чтобы в нём чувствовалась принадлежность разным судьбам. Оно исходит от него, чтобы жить своей независимой жизнью в его произведениях.
                        Родиться может лишь то, что выношено: таков закон искусства. Здесь временем ничего не измеришь: «Не написал – случилось так» (А. Вознесенский). В. Баграмов учится этому ежедневно в страданиях и терпении, которым он благодарен: они не ожесточили его, а научили быть снисходительным и мудрым по отношению к жизни и людям.
                        Несмотря на внешнюю лёгкость формы стихов, их особую распевную интонацию, неповторимые ритмы, не всегда согласованные с традиционным размером стихосложениия, - парадоксально, но быть может, поэтому они так легко ложатся на музыку бардов, - поэзия В. Баграмова глубока и многогранна по смыслу, внутреннему содержанию. Она учит нас, прежде всего, патриотизму в его первозданном смысле – «чувству Родины не в условности территории, а непреложности памяти и крови» (М. Цветаева), когда Первородина внутри нас и потерять её можно лишь вместе с жизнью.
                      Поэзия В. Баграмова сказочная и одновременно реалистичная, возвышенная и прозаичная, временами мечтательная, иногда драматичная, как сама жизнь. При всех этих оттенках содержания, она всегда подлинная. Стихотворная речь В. Баграмова непринуждённая, естественная. Без этого свойства не возникнет та, обладающая внутренней свободой и самостоятельностью поэтическая действительность, которая присутствует в книгах «Босиком по облаку» и «Флейта в камышах» и объединяет их единым эстетическим вкусом их автора. Достичь этой непринуждённой свободы невозможно, по мнению автора, с помощью выучки, тренировки, упражнений или, хуже того, подражания великим мастерам литературы. Может получиться в итоге такой казус, - предупреждает в своих сатирических стихах В. Баграмов:

***
«Умильно стонет поэтесса:
Ах, Пушкин был такой повеса!
Какой был шанс, и очень плохо –
Я рождена не в ту эпоху,
Лишь Пушкин мог меня понять,
И мы могли вдвоём сиять…»
А мне кошмарный сон приснился,
Прости нас, Боже, за грехи!
Поэт в Лицее застрелился,
Когда прочёл её стихи».


                   В подлинной поэзии, по Гегелю, сама жизнь, сама реальность воссоздаваемого события или переживания свободно осознаёт себя. Если философ, историк, публицист говорят нечто даже самое важное о жизни, то в поэзии сама жизнь словно говорит о себе и бьёт свежим кастальским ключом вам в лицо.
                    Поэтому над всей этой возвышенной и низменной художественной действительностью, восозданной в книге «Флейта в камышах», - в мечтах или сновидении автора – так убедительно на наших глазах простирается «Город-поэзия», где улицы названы именами друзей В. Баграмова, а их архитектор-творец бродит по нему до рассвета: «По проспекту Файнберга лужами бреду…», «Улица Балакина, тихие дома…», «Улицею Бяльского походил часок…». Здесь всё так подлинно, значительно и по-детски наивно, что, кажется, спустя века, туристы из будущего спросят гида, а где та улица из сновидений поэта, отмеченная стопами его друзей, по которой:

«До рассвета с птицами бормотал стихи,
Мне обжиться в Городе не дают грехи,
Я звонил риэлтерам, мол, продайте дом,
А они ответили: Приходите сном!».
2009

           Живописная, созерцательно-изобразительная и одновременно предельно выразительная, поэзия В. Баграмова учит нас трепетно относиться к природе и к её божьим созданиям-людям, видеть все краски и слышать потаённые звуки мироздания. С автором двух поэтических сборников мы ощущаем у себя крылья, способные нас с грешной земли перенести на небывалую высоту и пробежаться вместе с ним «босиком по облаку» и не бояться приземлиться при лунном свете на край озера, чтобы на миг замереть от открывшегося чуда и снова задуматься о высоком и возвышенном смысле своей жизни:

 «Сказочное дерево – в росах облепиха –
Серебрится искрами ночью при луне,
В камышах на озере плачет флейта тихо,
Нежная мелодия тает в тишине.


В камышах на озере счастье заблудилось,
В парус ивы с берега шалый ветер дул,
Всё, что в жизни грезилось, так и не случилось,
В камышовом озере месяц утонул»
2008.

Быть может, в этом и есть истинное предназначение поэзии – спасать души?

Гуарик Багдасарова, тел 253-14-06, моб. +99890354-10-17