«Ваше величество, женщина!»

В Представительстве Россотрудничества Узбекистана  в уютном дворике РЦНК Уз  20 08 15 состоялся авторский творческий  вечер  актрисы Молодёжного театра «Лабирус» («Лабиринт») Юлии Хороховой под  названием: «Ваше величество, женщина!»

Юбилейный вечер молодой актрисы был посвящён 15-летию её театральной деятельности, тому переходному этапу в жизни, когда необходимо  для себя понять масштаб своего призвания и своих возможностей. Юля родилась в 1983 г.  в Ташкенте. С детства любила петь и декламировать стихи. Её мама Галина Константиновна всячески поддерживала увлечения дочери и помогала ей найти себя в искусстве. В 2004 г. Юля окончила школу театрального искусства Республиканского  дома актёра имени Р.М. Кариева при Молодёжном театре «Лабирус», базирующемся в ДК «Юлдуз» (Карасу, 6). После успешного окончания  актёрской школы Юля  была принята в труппу театра, на сцене которого смогла создать яркие неординарные образы в спектаклях для детей и подростков: «Волшебники», «Две судьбы-2», «Две судьбы-3», «Необыкновенное приключение  Снегурочки», «Приключение Синдбада», «Волшебный сундучок», «Чёрное и белое», «У последней черты».

За активное участие в театральной жизни узбекской столицы в 2012 г. молодая актриса  была награждена дипломами от Республиканского дома актёра имени Р.М. Кариева и от молодёжной организации «Камолот». Активисты клуба-музея «Мангалочий дворик Анны Ахматовой»  помнят   яркие эмоциональные выступления Юлии Хороховой на вечерах поэзии, когда она артистично декламировала стихи классиков «серебряного века» - А. Блока, А. Ахматову, М. Цветаеву, С. Есенина и других поэтов.

На своём творческом вечере молодая актриса представила на суд зрителей  разнообразную сложную вокально-драматическую программу, куда вошли стихи Р. Рождественского; монологи Татьяны Лариной из романа в стихах «Евгений Онегин»  А.С. Пушкина и Ларисы Огудаловой из пьесы А.Н. Островского «Бесприданница»; ария Эсмиральды  из мюзикла “Notre dame de Paris” по мотивам одноимённого романа Виктора Гюго «Собор Парижской богоматери». Завершали  программу известные стихи Б. Окуджавы «Ваше величество, женщина» в исполнении Юлии Хороховой. 
Юлия поделилась своей мечтой - сыграть Анастасию Романову  в мюзикле «Анастасия». Сюжет фильма и мультфильма «Анастасия» является вариацией на тему, «а что было бы, если…». Как известно, после захвата власти большевиками вся королевская семья была расстреляна в «Доме особого назначения» — особняке Ипатьева в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.  Придуманная история  о младшей дочери последнего российского императора Николая II Анастасии стала сюжетом нового мюзикла. Премьера музыкальной версии спектакля «Анастасия» состоится в следующем году на сцене театра Hartford Stage. Автором текста песен к мюзиклу станет Линн Аренс, роль композитора возьмет на себя Стивен Флаэрти – музыкант, который был автором нескольких песен для одноименного мультфильма студии 20th Century Fox (1997). Идейным вдохновителем мюзикла является фильм «Анастасия» 1956 г.,  где главную роль исполнила блистательная Ингрид Бергман. После блестящей игры Бергман ни у кого из зрителей не оставалось сомнений в том, что Анастасия и есть потерянная и несчастная дочь убитого Николая II. Режиссером мюзикла станет Дарко Тресняк. Эта роль потребует много работы у Юлии над её вокальными возможностями, пока она жалуется на слабые голосовые связки, но в будущем готова подлечить и  развить их ради осуществления своей заветной мечты.Помогала юбиляру   молодой ассистент Мария Миленина: она не только успешно вела литературно-музыкальную программу, но выразительно наизусть прочитала  на концерте стихи Анны Ахматовой и Вероники Тушновой, посвящённые разным аспектам женской любви.

Концертную программу органично продолжили ташкентские поэты Олег Бордовский, Алексей Кирдянов, Светлана Клокотова, Александр Курышев, Гуарик Багдасарова и другие. Они сердечно поблагодарили Юлю Хорохову  за её  успешное  выступление «вживую» без  особой  театральной декорации и микрофона. В авторской программе  была  использована музыка Евгения Доги и романс «Любовь волшебная страна»  (стихи Э. Рязанова, музыка Андрея Петрова) из кинофильма Э. Рязанова «Жестокий романс».  Поэты в качестве  приношения героине вечера познакомили  публику со своими старыми и новыми лирическими стихами, посвящёнными бесконечной теме Любви, заявленной в начале вечера программным стихотворением Роберта Рождественского «Всё начинается с любви»:

Твердят:

"В начале

было

слово".

А я провозглашаю снова:

все начинается

с любви!

Все начинается с любви:

и озаренье,

и работа,

глаза цветов,

глаза ребенка -

все начинается с любви.

Все начинается с любви.

С любви!

Я это точно знаю.

Все,

даже ненависть -

родная

и вечная

сестра любви.

Все начинается в любви:

мечта и страх,

вино и порох.

Трагедия,

тоска

и подвиг -

все начинается с любви.

Весна шепнет тебе:

"Живи".

И ты от шепота качнешься.

И выпрямишься.

И начнешься.

Все начинается

с любви!

Ни для кого не секрет, что « вы ничего не сможете найти во внешнем мире, если предварительно не обнаружили этого в вашем внутреннем мире. Так как если этого нет внутри вас, во внешнем мире вы пройдете мимо и вообще этого не заметите. Чем больше любви, мудрости, красоты вы откроете в самом себе, тем больше вы заметите это в окружающем вас мире. Вам кажется, что, если вы что-то не видите, этого не существует вообще. Нет, это все-таки существует, но вы этого не замечаете, потому что недостаточно развили в себе какие-то качества. Окружающий вас мир - это только отражение вашей внутренней жизни, поэтому не заблуждайтесь: вы никогда не достигнете богатства, спокойствия и счастья вне вас, если вы не сделали усилий, чтобы найти их в самом себе» (О. М. Айванхов).

Исполнением классических произведений, непринуждённым перевоплощением в чистые женские образы, созданные великими  художниками слова,  Юлия Хорохорова приблизила нас к познанию  несокрушимой истины: «Счастье и любовь неразделимы. Одно не сияет без другого. Чтобы быть счастливым, научись сначала любить» (Дугпа Ринпоче).

Директор Ташкентского клуба-музея «Мангалочий дворик Анны Ахматовой»  А.В. Маркевич за активное участие в культурной жизни музея  преподнесла в подарок Ю. Хороховой  двухтомник  поэзии, прозы и писем Анны Ахматовой и пожелала ей дальнейших успехов в её служении Мельпомене. На прощанье все участники и гости  праздника с удовольствием  сфотографировались на память о прошедшем славном творческом вечере молодого талантливого юбиляра, полного любви, счастья и новых проектов.

Гуарик Багдасарова 

Праздник армянской идентичности отметили в Ташкенте

            

            В Армении молодой праздник армянской идентичности был установлен в 2009 году. По всему миру 10 млн армян ежегодно в августе празднуют его в России, США. Франции, Грузии, Сирии, Ливане, Аргентине, Иране, Узбекистане. В этих станах проживают свыше 2/3 древнейшей национальной диаспоры. В Ташкенте эту почётную миссию не первый год выполняет «живая»  версия журнала общинного объединения армян под  выразительным названием «Наш очаг». В кругу близких друзей, среди которых всегда присутствуют гости из разных культурных национальных центров и различных творческих объединений, обсуждают вопросы о вечных  ценностях народа, имеющего долгую неповторимую историю, о  духовных приоритетах нашего времени и культурных связях Армении с другими  странами.

В этот раз – 15 08 15 - гостями  музея Тамары Ханум, где проходил тематический литературно-музыкальный вечер,  были:  заместитель  главного редактора литературно-художественного журнала «Звезда Востока»  Клавдия Ивановна Панченко; график  нового направления в искусстве «energy art», Председатель  ЛТО «Данко»  при РКЦ Уз Армануш Гегамовна Маркарян; концертмейстер Государственной консерватории Уз Павел Игнатович Игнатян, весь вечер игравший сочинения Микаэля Таривердиева; дудукист Вячеслав Каграманян, задушевно исполнивший напевы Саят-Новы. Впервые на вечере  ветеран Ташкентской  армянской общины,  любитель живописец, биолог по образованию Лилия Оганесовна Наринджян,  живой носитель армянского языка и национальных традиций, познакомила участников и гостей вечера с пейзажами с видом на гору Арарат, «узбекскими»  натюрмортами с яркими плодами  фруктов и овощей, выращенных на узбекской земле. Эти незамысловатые и очаровательные цветные рисунки на бумаге были  результатом её нового плодотворного  увлечения после пережитой психологической травмы. Текин Лилию (так с уважением обращаются на исторической родине к  дамам среднего и преклонного возраста) в её новом жизнеутверждающем увлечении поддержали священник армянской апостольской церкви имени св. Филиппоса отец Гарник и её взрослые  сыновья. 

Приглашённая на армянский вечер художник-флорист Юлия Аресланова создала на глазах у всех  присутствующих оригинальную цветочную композицию. Свежий  ароматный букет из летних жёлтых, белых, красных роз и  разноцветных осенних астр  в плетёной корзине украсил  праздник дивной музыкой цветов и придал  особую эстетическую красоту интерьеру музея Тамары Ханум, в котором, по традиции, проходил  вечер армянской идентичности.

Вечер  открыл главный редактор журнала армян Узбекистана «Деп Апага» и автор идеи Живого Журнала Георгий Сааков, обозначив главную тему: знакомство с жизнью и творчеством армянского писателя Агаси́ Семёновича Айвазяна (1925-2007).

В рамках программы пришлось ограничиться  краткой биографией романтика XX века и сборником его  чудных рассказов  под названием «Евангелие от Авлабара», в котором, по мнению Георгия,  отражено всё армянство. Изысканное подарочное издание "Евангелие от Авлабара", где даже буквицы в начале текстов принимают позы кинто, была  задумана тифлисцем Араиком Баблояном и ереванцем Виктором Лихомановым. Она  издана ими в Москве с привлечением кисловодского художника Юрия Багдасарова, московских переводчиков и финской полиграфической базы. В этом коллективном издании проявилась армянская идентичность  постсоветской миграции, объединённой одной национальной идеей  - бережно хранить и передавать потомкам духовное народное достояние.

         Агаси Айвазян был родом из Грузии (Абастумани), много лет учился, жил и работал в Тбилиси  и только в 1965 году окончательно переехал в Ереван, с которым уже не расставался до конца жизни. Он говорил:

         «Нашей столицей был Тифлис — на чужой земле. Я писал об этом»[1].

Из эссе «“Бедни” Джиотто»: «Тифлис, бывший долгие годы столицей Армении на чужой земле, всегда являлся подмостками, художественной ареной не только для выражения армянского духа, но и для создания его художественного образа, художественной конструкции. Волею судьбы Тифлис во многом исказил строгую и твердую, сдержанную и локальную фактуру армянского облика, но и сам приспособился, видоизменился, скроился по его образу и подобию. Образ старого Тифлиса вызывал ностальгию и уже превратился в пестрое собирательное понятие. Тифлисская среда питала художников, и кого она ycпела сформировать, тот уже не мог отойти от ее фантасмагории».

«… Это удивительно, то, что мы создали там. Там появились наши партии. В Тифлисе организовывалась армянская мысль. В основном в Тифлисе, но еще и в Москве, Петербурге и Константинополе. С X века в Тифлисе жили армяне. Соседи. С грузинами всегда были хорошие отношения, насколько это возможно между народами. Я тоже выходец оттуда. Хотя мои предки — из Эрзерума, который находится в Турции.

С сорок пятого у меня одна нога в Ереване. Совсем переселился в шестьдесят пятом. Я считаю этот город своим. Я не могу без него. Я был очень эмоциональный в молодости. С возрастом уходят бурные страсти, сумасшедшие увлечения, желания. Но одно осталось. Вот в Ереване строят новое здание или мост, и я говорю: пока не увижу этот мост, не умру. А потом думаю: а зачем мне это надо? Я, в общем-то, гражданин мира. Люблю и Рим, и Париж, архитектуру самую разную, литературу. Особенно русскую литературу и европейскую. Языки не знаю, к сожалению. Грузинский, армянский, русский — вот три моих языка. Специально так учили — и в школе, и в институте — чтобы мы иностранные языки не знали. А потребовалось — в Нью-Йорке за десять дней начал по-английски что-то говорить и понимать. За десять дней! В генах, что ли, это заложено... Так вот, я все время пытаюсь проанализировать, понять: зачем мне нужно это увидеть? куда я заберу это? Просто смешно. Почему этот интерес, это желание осталось у меня? Я даже думаю: вот умру, и единственное желание у меня будет — увидеть, что строится в Ереване. Такие прекрасные города построены, все, что душе угодно, там есть. Но я хочу, чтобы все это было в Ереване. Необъяснимо…».

                А. Айвазян обладал, по его словам, 15 специальностями: во время войны он был токарем, слесарем, чертежником, конструктором. После войны -  непревзойдённым резчиком  по камню, профессиональным боксёром,  художником, но литература была его судьбой, высшим предназначением. Он говорил: «Литература спасает  писателя». Он писал пьесы и сценарии, снимал фильмы по своим сценариям, получившие признание не только на родине в Армении, но также в Америке и Европе. Он  без устали, как заведённый,   создавал  живописные картины и  вешал их на стенах своей ереванской квартиры, когда в 90-ые годы прошлого века наступил кризис в кинематографе  и он перестал снимать кино, а ему хотелось сказать миру ещё так много...

Лучше всего он  умел любить людей,  вне зависимости от географии, социального статуса, цвета кожи и века на дворе. Эту любовь, как никто, он мог выражать в своих многочисленных сценариях, единственной повести «Американский аджабсандал»  (нечто вроде «компота») и коротких рассказах, совмещая в себе сразу все профессии. Его синтетический литературный стиль, точнее  метод исследования жизни, человеческих характеров с разных точек зрения,  очень кинематографичный, живописный и лаконичный: армянский писатель в итоге умеет произвести впечатление живой действительности в её непроизвольном движении, самостоятельном развитии.  

Этому он учился у русских классиков: А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, Н.В. Гоголя, И.А. Бунина, а также армянских писателей – М. Хоренаци, Хачатура Абовяна, Паруйра Севака и других. Всё его творчество было замешано на бескорыстной  доброте  и являлось объяснением в любви к талантливому и незадачливому бессребренику и весельчаку - неунывающему маленькому человеку. Армянскому писателю была близка русская классическая литература  и культура своим широким диапозоном,  своей возвышенной духовностью, в которой главным мотивом было сострадание к  маленькому человеку (Н.В. Гоголь) и  «всемирная отзывчивость» (Ф. Достоевский о А.С. Пушкине). В армянской культуре эту духовную парадигму олицетворяли Григорий Просветитель и Хачатур Абовян, автор первого романа на новоармянском языке – «ашхарабар» -  «Раны Армении».

Автор этих строк рассказала о тонких духовных связях биографии писателя и драматурга  с его литературным творчеством, в частности, рассказом «Путеводитель по Тифлису. 1912 г.», который открывает  уникальную книгу – по сути своей, юмористический путеводитель по старому Тифлису. Юмор - органическая форма жизни и метод выживания героев Айвазяна. Как у его русского предшественника Гоголя в литературе , только на армянский лад,  «смех сквозь слёзы» Агаси Айвазяна превращают  старый Тифлис в альтернативу серьезного процветания или безалаберного веселья, драматического выживания, а главное, в нравственную школу жизни для нас, читателей XXI века: «Я писал голодный, без движения. Но был свет. О чем бы я ни писал, это литература такая, что, если через себя не пропустишь, ничего не получится. Любой человек — это микромир, смотря,  как он себя открывает, раскрывает».

Агаси Айвазян,  великий романтик и большой философ,  ушел из жизни не признанным в полной мере. Сбылось его печальное пророчество: «Вообще у нас отмечены тиражами и официальным признанием не таланты, а активисты. Это советская традиция. Но есть гораздо более древняя и вредная армянская: "Гна  мэры - ари сирем" ("Поди умри - тогда и полюблю"). И это - пожизненный приговор, который фильтрует всю суету дня текущего и архивирует лишь НЕТЛЕННОЕ. Так что представьте, каково быть живым армянским писателем». 

Его вдова в перспективе с помощью общественности хочет открыть  музей, соответствующий личному  творческому масштабу писателя, художника, сценариста, коллекционера антиквариата.  Сегодня  мы воспринимаем "Евангелие от Авлабара" как  нерукотворный памятник  и реквием по визуально и демографически видоизмененному Авлабару, по старому Тифлису и по аристократу духа  - Агаси Айвазяну, говорившему о себе: «Я все знал, когда мне было пятнадцать, и ничего не знаю, когда мне семьдесят. Только вопросы. Я думаю, что узнаю там. Высшая фаза любви —  это смерть».

После вечера армянской идентичности многие её участники и гости обратились к литературному наследию Агаси  Айвазяна и ещё раз задумались об истинных человеческих ценностях, характерных для всех народов и объединяющих нас в современном свободном многонациональном государстве, в котором процветают мир, спокойствие, толерантность и взаимоуважение друг к другу.

Гуарик Багдасарова

---

[1] Здесь и далее использованы цитаты  из интервью Наталии Игруновой с Агаси Айвазяном «Земля и небо Агаси Айвазяна. Разговоры и заметки на полях.- «Дружба Народов», 2001 г.

"К нему не зарастёт народная тропа"

«Былое нельзя воротить…  и печалиться не о чем».

Б. Окуджава

Памятник А.С. Пушкину в узбекской столице - символ присутствия в городе классической русской культуры - перенесли в скверик перед бывшим Дворцом текстильщиков (ныне площадь перед зданием компании «Узбекенгилсаноат), на пересечении улиц Бабура и Шота Руставели.

«У нас ведь всё от Пушкина..." – заметил Ф.М. Достоевский в своей знаменитой речи  на открытии памятника А.М. Опекушина в Москве в 1880 году. Первому национальному поэту в России и историку своей эпохи, чьё творчество было «исканием человечности в царстве силы». Творчество Пушкина от его ранней эпохи до его зрелой прозы и впоследствии журналистики (он был редактором «Современника») развивалось по спирали как «расширяющаяся вселенная». Целью художества, как его понимал Пушкин, было познание прекрасного во всех его формах.

Пушкин много лет находился в изгнании. Он не умел ладить с царями, уже в 1820 г. оказался в опале, в  ссылке, которая длилась до самой смерти Александра I. Новый царь Николай I, расправившись с декабристами, вернул Пушкина только в 1826 году.  Пушкин на эту милость ответил стансами: «В надежде славы и добра» вместо оды «На восшествие».

Он был странником, путешествовал по гоам Кавказа, Крыма, по степям Валахии, жил на берегу Чёрного моря. «Кавказский пленник»,  «Бахчисарайский фонтан», «Братья-роазбойники», «Цыганы»  - это были фактически путевые поэмы, как и его путевой очерк «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 г.». Александр Пушкин в 1815 г. писал своему другу Константину Батюшкову из своего поэтического окружения: «Бреду своим путём: будь всякой при своём…».

Образ пути у меня вызывают историко-литературные реминисценции, прежде всего, связанные с «Дорожными жалобами», «Телегой жизни», пушкинской элегией «Безумных лет угасшее веселье» и «Подражаниями Корану». Для меня главный пушкинский завет. Воспринятый им от старшего поколения и переданный младщему, заключается в незавиисмости поэта и несуетности вдохновения:

«Служенье муз не терпит суеты.

Прекрасное должно быть величаво».

Это был идеал, власть которого над собой признал Пушкин в те годы, когда он стал «победителем-учеником» над побеждённым учителем В.А. Жуковским.

"На Тверском бульваре очень к вам привыкли!" - писал Владимир Маяковский в "Юбилейном" в 1924 г. до переноса памятника в 1950 г. на другую сторону на место снесённого  Страстного монастыря, где он стоит по сей день перед кинотеатром «Россия».  Марина Цветаева любила памятник Пушкину даже за черноту – «в противоположность нашим  домашним богам». В своём очерке «Мой Пушкин»  (1937 г.) она декларировала: «Памятник Пушкина  был первым моим видением неприкосновенности и непреложности». Первого поэта России она воспринимала как «свободную стихию»: «свободная стихия» оказалась стихами, а не морем, стихами, то есть единственной стихией, с которой не прощаются никогда»[1].

Памятник Пушкину вслед за  поэтом  «серебряного века» мы также воспринимаем и как памятник против расизма, за равенство всех рас, за первенство каждой – лишь бы давала гения, живой памятник слияния кровей, смешения народных душ  - самых далёких и как будто бы самых неслиянных. Памятник свободе-неволе-стихии-судьбе-  и конечной победе гения: Пушкину, восставшему из цепей:

«И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я Свободу

И милость к падшим пробуждал».

 

Памятник М.К. Аникушина А.С. Пушкину в Ташкенте был поставлен в 1974 году  по предложению Ш.Р. Рашидова (светлая память ему!) к 175-летнему юбилею поэта[2].  Когда вы подходили к памятнику со стороны улицы "Буюк ипак йули" –  то видели, что он "вот-вот шагнёт к вам".  Ни у одного памятника в мире нет такого эффекта порыва! Наш памятник - лучшее творение скульптора Аникушина и самый лучший из сохранившихся монументов в узбекской столице! Где бы он ни стоял, "к нему не зарастёт народная тропа..."

В  Ташкентском молодёжном экспериментальном театре «Ильхом» 10 09 1999  Марк Вайль в спектакле  "Свободный роман" познакомил любителей Мельпомены с оригинальной смелой и ироничной трактовкой пушкинских произведений: сцен из романа в стихах "Евгений  Онегин" ("И даль свободного романа/ Я сквозь магический кристалл/ ещё неясно различал"), "Граф Нулин", "Каменный гость", "Пир во время чумы", "Гаврилиада".

Спустя несколько лет 22 02  02 состоялась одноимённая премьера спектакля по произведениям А.С. Пушкина «Подражания Корану». Художественный руководитель  театра "Ильхом" объяснял причины  постановки смелого синтетического спектакля по мотивам свободного прочтения пушкинского «Пророка» и «Подражания Корану»: «Поэтический дух Пушкина – русского поэта с африканскими корнями – оказался как бы НАД всем, включая  и национализм, и религиозные ограничения. И, б.м., именно потому, что русский поэт Пушкин был НАД – он и написал «Подражания Корану» -  одно из самых уникальных его произведений» (Марк Вайль).

Последняя сура в пушкинском  цикле «Подражания Корану»  - притча  о путешественнике, который не верил в Бога. Однажды он уснул в пустыне, проснулся уже старым, больным, слепым человеком.  Явившийся Всевышний дал ему вторую молодость, несмотря на неверие,  и открыл ему глаза на сущность вещей: «И чудо в пустыне тогда совершилось:/ Минувшее в новой красе оживилось».  «Святые восторги наполнили грудь: И с богом он дале пускается в путь»[1]. 

Кстати, Рустам Шагаев – известный узбекский журналист и фотограф, заметил и заснял это удивительное чудо природы: «Кто любит наши горы, знает, что, не доезжая десяти километров до подножия Чимгана, на левом склоне горы растет чинара, напоминающая профиль поэта. Сама природа очарована Пушкиным!»[1]

Романс  Сулеймана Юдакова «Не пой, красавица…» на стихи А.С. Пушкина, написанный к столетию гибели русского  поэта в 1937 году, открыл собой узбекскую пушкиниану в музыке.

Абдулла Арипов на 212-летнем юбилее русского поэта (2013 г.) и в последующие годы возле памятника Пушкину в Ташкенте, как клятву, произносил слова: «Мы признательны Пушкину за то, что он приобщил наш народ к благородным и прекрасным идеям и "чувствам добрым". Но Пушкин может быть благодарен узбекскому народу за то, что он принял и полюбил его как родного сына".

         Евгений Скляревский, создатель и  редактор сайта «Письма о Ташкенте:

«По поводу памятника Пушкину. Я, конечно, не в восторге от переносов и переименований, но вспомнил, что отец говорил лет 30 или 40 назад: «Развилка проспектов не место для Пушкина, это место для вождя или идеологического символа очередной эпохи. Памятник Пушкину должен стоять в тихом скверике, со скамеечками, чтобы любители его творчества могли прийти, почитать стихи, пообщаться» (Как в Москве на Арбате, если кто в курсе)[3]. А уж отец знал, любил и чувствовал Пушкина так, как более я не встречал».

Многим из нас трудно свыкнуться с градостроительными переменами в узбекской столице, ещё труднее – с исчезновением или переносом памятников. У каждого читателя свой Пушкин. У каждого горожанина  - своё особое отношение к памятнику, внутренняя с ним связь:

Памятнику Пушкину в Ташкенте

Стоял наш Пушкин непреклонный

Все сорок лет на развилке дорог.

Проехал в ночь по столице тёмной

И встал у новых дворцовых ворот.

Когда-нибудь в разгаре лета,

Кто  будет жаждою томим,

Тот   вспомнит путника Поэта

И чудо, что свершилось с ним.

Он богом  был благословим -

Пустыня ожила пред ним.

Шептал в пути слова молитвы

Под новым пологом листвы.

Под градом желудей созревших

Вдохнул он эликсир, как в детстве,

Прозрачный,  горний, накалённый,

Чистейший   воздух во вселенной.

Каждый город имеет облик народа.

Опекушина Пушкин – гордость Москвы.

Аникушина памятник – символ Любви.

Ташкент принял Поэта, как сына родного.

Потомки, племя вдохновенное!

Пусть будет  жизнь благословенна!

«Не рубите сук, на котором сидите,

Монументы классикам не сносите!"

         В первый же день установки памятника русскому поэту на новом месте задолго до официального его открытия – 15 августа 2015 года – я  наблюдала  на остановке  «Бунёдкор»  возле парка  культуры и отдыха имени Гафура Гуляма на станции метро Улугбек следующую картину. Это было в субботу вечером, когда много народу скопилось у центрального входа в парк: кто-то заходил, а кто-то выходил оттуда, спеша на автобусную остановку, где мы с приятельницей Евгенией Абалян, возвращаясь с  армянского литературного вечера в музее Тамары Ханум,   тоже дожидались своего общественного транспорта. Молодая семья  из  четырёх человек взяла такси и коротко заказала новый маршрут: «К Пушкину!». В этот момент я окончательно поверила, что  Александр Сергеевич не покинул наш город, а только волей судьбы переехал  на  новую жилплощадь.  

 

«Былое нельзя воротить …  Выхожу я на улицу

И вдруг замечаю: у новых дворцовых  ворот[4]

Извозчик стоит,  Александр Сергеич прогуливается…

Ах, завтра, наверное, что-нибудь произойдёт!»

 

10/15 08  2015

Гуарик Багдасарова

---

[1] Рустам Шагаев «Опять о Пушкине и о другом» - http://mytashkent.uz/2015/10/03/opyat-o-pushkine-i-o-drugom/#more-58606
[1] Марина Цветаева. Избранное. – М.: Просвещение, 1990. С. 298

[2] Памятник А.С. Пушкину  работы народного художника СССР М.К. Аникушина в Ленинграде в центре  площади Искусств был установлен в 1957 г.

[3] В Москве на Арбате стоит групповая скульптура: Александр Пушкин и Наталья Гончарова

[4] Перефразировано: «у самых Арбатских ворот…» (Б. Окуджава).

[1] Пушкин А.С. «Подражания Корану»