Предзимние грёзы

***

Доверимся жизни и солнцу,

Звучанью дудука  в стихе!

Мой дом, как и сердце-оконце,

Открыты настежь для всех.

Ноябрь приглушил звонарей.

Вбираю в тиши всё, что можно:

Приветы, молчанье друзей,

Которых забыть невозможно.

А дальше наступит зима.

И в первый же миг снегопада

Загадаю желанье увидеть Тебя

На земле или в пожарище  ада.

***

Я хочу быть твоею жемчужиной,

Музой, Ангелом во плоти.

Разделяют нас судьбы дюжинные,

Но душа так жаждет любви.

И живём с тобой так годами

Во власти житейского сна.

То царит пониманье меж нами,

То владеет стихия вранья.

Мы всплываем с тобой со дна,

Чтобы к новым далям припасть.

Но напрасно мечте  предалась

И осталась в лодке одна.

Время идёт – человек остаётся.

Время уходит – и нет никого.

Нет человека –  облачко вьётся:

След от дыханья и речи его.

***

Сегодня ночью запахло снегом.

Твоё пророчество уходит в небо.

И если упадут снежинки первые –

Они окликнут нас стихами белыми.

Наутро поджидала радость.

Снег выпал нынче в декабре.

В душе надежда пробуждалась.

Есть место чуду на земле.

И снова мокрый снег летит в лицо.

Мне зябко в кашемировом пальто.

И жизнь  начнётся с чистого листа,
Ведь старый год уходит со двора.

***

А как же чудо? Чудо не сбылось.

Глаза в глазах не потонули.

И на губах нет соли поцелуев.

И дна души вкусить не довелось.

Но решето чудес мне поутру

Дарует снегопад ненастный.

Я загадала встречу –  и напрасно:

Снежинки разлетелись на ветру.

Я загадала… Слово! –

Молча жду,

Когда снега нарушат немоту.

Посланья бабьего лета

                                                                          

«Мы» - необычное слово.

Хочу шагать рядом с тобой.

Отсрочка от смерти, озноба

Души ноябрьской порой.

Ничто не даётся даром:

Судьбой отпущенный миг.

Недавно дышали рядом –

Сегодня плачУ за двоих.

Посланья бабьего лета –

Праздник любовных грёз,

Желанней белого света,

Важнее земных существ.

Садились бабочки наземь,

И солнце светило в глаза.

А нынче на сердце – камень,

На улице – ночь и гроза.

***

Дождь сутки лил, стонал, томился

И плавно в снегопад переродился.

Душа, как раненая из рогатки птица,

Металась, билась в сумерках ночи.

Как мне её спасти, под утро возродиться

И жизнь продолжить с чистого листа?

Небесной синевою, как живой водицей,

Умылась и твержу: «До встречи, несмотря…»

***

Я умираю без тебя…

В слезах моих ли, сентября,

В июльский полдень дня рожденья,

В стихах моих  иль сновиденьях  -

Меня заносит вновь к тебе

Легчайший ветер обновленья.

Я умираю без тебя…

Когда в объятьях сентября

Твоею тенью ночи грезят,

То вспоминаю я любя

Твой смех, улыбку «шесть на девять»

Под звонким небом Городка.

Я не умею жить скорбя

Вослед тем дням, когда на свете

Лишь ты,  и я, и тёплый ветер,

Нам ухо неживший: «Судьба…»

Сквозь время слышу эхо дня.

Я умираю без тебя…

Но где ты, как вернуть тебя,

Потоком лет пренебрегая,

О здравом смысле забывая?

Целую нежно и любя.

Я возрождаюсь для тебя.

   

              

Предзимние грёзы

В предзимнем Ташкенте

в «Ласточкином гнезде» на 2 этаже,

продуваемом одиночеством изнутри

и изморозью снаружи,

я стою и думаю, что свершилось:

ты стал  для меня  важней,

а другим  никому не нужен.

Чахнет в лампочке пламя,

задушенное стеклом.

Надвигается будущее – невпопад, напролом.

Пусть настигнет в доме твоём или моём

Новый год  нас - вдвоём.

Ночной разговор

Но кто же в полночь светом входит?

Снимая тень от сомкнутых ресниц,

Он долгий диалог со мной заводит,

И Вечность нас сближает в этот миг.

Мне эти встречи за пределом будней

Необходимей сутолоки дня.

Вот снова зазвучали струны лютни,

И я коснулась лёгкого крыла.

Я отвыкаю от звонков бездомных.

Из снегопада, из лесной тиши

Давно нет зова жизни - и беззвучно

Предвижу близость ангела в ночи.

Снег льнёт к губам, и тень его не тает.

В фонарном круге мрак дробится в свет,

И дней моих  мерцанье отступает,

И проступает истин полусвет.

СНЕЖНАЯ ВЕСТОЧКА

Обет молчания опять нарушен.

И вновь не пересилена тоска.

Моя любовь снежинок стаей

Летит, летит к тебе без вожака.

Возможно, пешеходы улыбнуться,

Встречая «Скерцо» на лету.

А, может быть, романсом отзовутся

Моя печаль и нежность на ветру.

Я предварять события не вправе:

Твой жест или движение души.

Сегодня кружит снегопад печали,

А завтра солнце землю оживит.

Снегопад

И голоса низведены до шёпота.

И немота возвышена до голоса.

Снега поют, поют земле о вечности

И умирают, испытавши вечность.

И вовсе не обманываясь снежностью,

Не околдован призрачной беспечностью,

С лучами солнца ты поверил вечности.

Ты сущего нетленности поверил.

А снег всё падал, как воспоминанья,

И обжигаясь, исчезал не тая.

Не умирал, а уходил куда-то,

В ещё неведомую смертным дальность.

Ангел-хранитель

Мой тихий ангел-утешитель!

Убереги меня от немочи.

Незримый вечный мой хранитель,

не дай сойти мне в омут немощи.

Вся жизнь - как лестница Иакова -

то вниз, то вверх нас всех бросает…

Нисходят и восходят Ангелы,

терпением своим спасая.

Всё в бренном мире - суета.

И всё  - значительно,

Когда…

Когда ведёт тебя Хранитель.

как луч, как твой Путеводитель,

как Вифлеемская звезда.

Да, бренный путь тернист и долог,

но Ангел к Богу приведёт,

чтобы открыть своим ведомым

Бессмертья вечный хоровод.

«Это всё пройдёт…»

Был прав мудрец, когда давал совет

Правителю страны ближневосточной.

Имея всё, тот спрашивал рецепт

От хвори не физической – душевной.

Полцарства он готов был заплатить,

Тщеславных помыслов соблазн забыть,

Чтобы спокойно, мудро жить, не сожалея

О мнимых подвигах своих и пораженьях.

Старик вручил нефритовый ларец,

А в нём арабской вязью на кольце

Светился золотом простой ответ:

«Светлейший, это всё пройдёт…».

Срывает лист осенний с ветки ветер.

Ещё недавно пел он мне о лете

И навевал в ночи чарующие сны.

И чудо: были вещими они!

Как скоротечно лето миновало

И жизнь, расцвеченная сентябрём.

И что казалось счастьем небывалым,

То в  вечность кануло сухим листом.

И горизонт пространство озарило,

Где свет звезды – как Божья милость

И «Это всё пройдёт…» - благая весть.

И одиночеством пронизан белый свет.

Гуарик Багдасарова,

автор пяти книг (поэзия, проза, публицистика),

Лауреат международного фестиваля авторской песни и поэзии «Осенний аккорд -2013» в номинации «Поэзия».

Двенадцатый фестиваль книги состоялся в ЕОЦ

«Книги – корабли мысли, странствующие по волнам времени и бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению»

Фрэнсис Бэкон

«Книги, как корабли, проходят  по необъятному житейскому морю и передают отдалённым векам плоды мудрости и открытия  одного века в назидание грядущим поколениям, -   писал английский государственный деятель и философ XYII в. Ф. Бэкон.

Не стало Вячеслава Сафарова…

Ташкентская общественность прощается с Вячеславом Сафаровым(1944-2013), одним из основателей старейшего джаз-ансамбля Узбекистана – «Братья Сафаровы и друзья». Он ушёл из жизни 28 11 13 и будет предан  родной азиатской земле на Боткинском кладбище 29 11 13. Гражданская панихида назначена на 13-30, и там,  где не будет хватать слов у родных и многочисленных друзей музыканта,  ансамбль народных инструментов «Сазандар» выразит в музыке всю скорбь, переполняющую  сердца близких.

«Барокко и XX век»

«Барокко и XX век» -  под таким названием в Малом зале РСМАЛ имени В. Успенского   с полным аншлагом прошёл концерт классической гитары. Солист –  Лауреат международного конкурса в Израиле и  призёр двух  конкурсов в Италии и Греции,  наш соотечественник Андрей Галаян в этот раз многократно усложнил концертную программу, включив в неё редко исполняемые  произведения  барочного направления для классической гитары XYII-XX вв.

«Плачу вперёд!»

«Плачу вперёд!» - первая премьера в этом сезоне  на сцене Академического русского драматического театра Узбекистана с блестящим успехом состоялась минувшим воскресеньем - 24 11 13. Благодарные зрители долго не отпускали со сцены артистов и   талантливого режиссёра, художественного руководителя театра, Заслуженного деятеля искусств Вл. Шапиро, занятых в феерической постановке  комедии современного российского драматурга Надежды Птушкиной.

Всего четыре актёра – в течение  чуть меньше двух часов с коротким антрактом – стремительно разыграли в двух действиях занимательную историю о том, как знаменитый актёр, сердцеед и «гений любви» (М.А. Распятов – Олег Галахов) после успешного бенефиса  оказывается в окружении трех очаровательных женщин, с каждой из которых его связывают непростые отношения. Причем,  одна из них деловая дама Олимпиада Николаевна Сидорова-Липа (Тамила Гребенник) предлагает его жене Полине Сергеевне Аметистовой (Наталья Епонешникова) миллион долларов за год жизни со своим кумиром. Что же выберет герой: стабильность, богатство или молодость?…

Комедия «Плачу вперед»  о том, на что готовы упрямые женщины ради своего избранника и чем будет руководствоваться прижатый к стенке красавец. Олимпиада Николаевна однажды увидела в театре  обаятельного актера и влюбилась в него без памяти. Став продюсером-миллионером, она решила сделать ему выгодное предложение. Полина Сергеевна двадцать лет прожила со знаменитостью в браке, плечом к плечу проходя через все беды и радости актёрской жизни. Натуся одаривала «звезду» своей легкостью, энергией, молодой страстью. И вот после долгожданного  успеха и банкета по этому поводу, проснувшись наутро знаменитостью и ничего не помня с похмелья, Михаил Распятов встречает в одной квартире трех решительно настроенных женщин. Ему предстоит сделать выбор между деньгами, привычкой и пылкостью

Сюжет вполне архетипический: он построен по классическому принципу триединства – времени, пространства, действия. События  стремительно движутся от завязки к развязке и выявляют конфликты преходящие, локальные, в которых немалую роль играют перипетии – внезапные и резкие сдвиги в судьбах персонажей – всевозможные повороты от счастья к несчастью, от удачи к неудаче или в обратном направлении. При всей их внешней комичности, перипетии  несут в себе философский смысл. Благодаря перипетиям жизнь вырисовывается как арена счастливых и несчастливых стечений обстоятельств, которые прихотливо сменяют друг друга. Герои при этом находятся во власти судьбы, готовящей им неожиданные перемены. Но в отличие от  трагедийных и комедийных образов  античности  и эпохи Ренессанса – Софокла, Еврипида, Аристофана, Боккаччо, Шекспира - здесь герои возвышаются над властью всевозможных  случайностей – поворотов судьбы. Они остаются верны себе: их  нерастраченное человеческое достоинство  побеждает любые коллизии судьбы.

 Внутренняя эгоцентричная свобода экзальтированной Олимпиады граничит с анархией, аферой, готовностью купить если не Любовь, то замужество с любимым человеком,  хотя бы на ограниченный срок, покуда  она сможет в браке  его разлюбить и освободиться от него окончательно. Она принимает решение и отвечает за него. Когда её авантюрное предложение терпит крах, она легко отступает перед правдой жизни, а правда героев  – в поиске «подлинности» чувства даже там, где его нет в помине. Олимпиада ввязалась не в войну, а в бой за тех, кого любит. «Но так жить нельзя», - говорит  ей и всем  поверженная, но не побеждённая Полина, законная супруга М. Распятова.

Коллизия разворачивается во втором действии, когда  главный герой выбирает третью женщину – молоденькую  19-летнюю актрису Натусю – (Анастасия Пенькова), но и здесь его поджидают самые непредвиденные повороты прихотливой судьбы.

Надо отметить, что весь спектакль очень лёгкий, динамичный, смешной, как истинная комедия – весёлое представление, в котором отражаются смешное и несообразное в жизни, осмеиваются смешные черты и слабости человеческого характера. Герои порой обмениваются высокопарными фразами из  классической драматургии, характерными для  артистического бомонда,  и тут же сбиваются на  просторечный сленг, и это вызывает только улыбку у зрителей и ощущение истинности столкновения положений и противоборства характеров.

В заключительной трагикомической ремарке уже под занавес спектакля  отвергнутая жена Полина нервно  бегает по сцене с истерическим воплем: «Где же моя соковыжималка?». Она готова с гордостью навсегда уйти от изменника мужа из дома, служившего  ей  семейным очагом и тихой гаванью в течение двух десятков «потерянных лет», но обязательно с  необходимым в хозяйстве кухонным предметом. У зрителей эта кода вызывает оглушительный «смех сквозь невидимые миру слёзы».

            Надежда Птушкина родилась 27 января 1949 года в Ленинграде. В 1976 году окончила режиссёрский факультет школы-студии МХАТ (курс мастера О.Н. Ефремова). По данным журнала «Современная драматургия», пьесы Надежды Птушкиной лидируют в российских театрах.

         Из более чем 70 написанных Надеждой Птушкиной пьес в театрах России, стран СНГ и за рубежом поставлено  около сорока спектаклей. Наиболее популярные пьесы: "Пока она умирала", "Плачу вперед!", "Все, что я знаю о наших мужчинах и женщинах", "При чужих свечах", "Ненормальная", "Овечка", "Корова", "Приходи и уводи", "Мажор" и др. Среди них  "Браво, Лауренсия!" знакома нам по репертуару Академического русского драматического театра Узбекистана.  «Скомороший царь» для детей был поставлен Молодёжным театром Узбекистана (ТЮЗом). Пьесы Н. Птушкиной переведены на основные европейские и японский языки.

Для известного современного  драматурга творческим кредо является следующее признание:

- Я пьесы пишу, как музыку…  Каждый день, иначе не вижу смысла  в работе. К театру я отношусь как к мужчине. Любить его можно как угодно преданно, умно и поэтично, но навязываться не следует. Безнадежно убеждать, что ты ему необходима, но что-то у меня уже с ним было, и это прекрасно».

         Надежда Птушкина,  советский и российский драматург, сценарист, театральный режиссёр  требует от театра честного и уважительного отношения к её пьесам: во-первых, чтобы режиссёры сохраняли названия её пьес и,  во-вторых, не искажали авторский текст:

- Я хотела бы продолжить тему, как театр компрометирует пьесу, допустим, на примере моей пьесы «Ненормальная». А позже, возможно, и на примерах других моих пьес. И я хочу подчеркнуть, что пока я касаюсь только отношений театр-пьеса, а не отношений театр-автор. О пренебрежении и неуважении театра к автору, как к личности и как к партнеру, отдельный разговор впереди…

            Я никогда не проявила бесцеремонности и пренебрежения ни к одному театру в мире. Но я ещё ни одному театру не позволила безнаказанно проявить бесцеремонность ко мне. Уважение должно быть взаимным. Не так ли? Аргумент: снижается художественная ценность произведения. 

             Владимир Шапиро отмечает, что признание к драматургу пришло в середине 90-х годов. Как-то вдруг стало очевидно, что Птушкина – яркий, самобытный и глубоко театральный автор. У неё абсолютно сценический слух, и пьесы её необычно сценичны. Характеры в ней выписаны рельефно, заразительно.

             В современном культурном процессе сложилась особая ситуация: как самостоятельное направление возникла женская литература. Т. Толстая, Л. Петрушевская, Л. Улицкая, М. Арбатова в Москве,  В. Вавилова в Ташкенте и многие другие пишут в различных литературных жанрах. Литературовед Г. Малыхина отмечает:  - Мне импонирует мнение В. Токаревой  по этому поводу: «Писатели-мужчины в литературе ищут высокие истины и доверяют только Богу, тогда как женщины ищут любимого мужчину, а когда его находят, то поклоняются ему как Богу[1].

             В  середине Х1Х в. А.И. Герцен, революционный демократ, автор нашумевшего в то время романа «Кто виноват?», утверждал: «Я отрицаю то царственное значение, которому придают любви в жизни, я отрицаю её самодержавную власть».  Для современных героев Н. Петрушевской, напротив,  любовь – как сердцевина человечества.

             - «Я люблю тебя, «Я люблю тебя», «Я люблю тебя» - вот лейтмотив всех пьес Н. Птушкиной. Это кричат, шепчут,  истошно повторяют её героини. Именно об этом идёт речь в пьесах «Овечка», «Пизанская башня», «Пока она умирала», «Браво, Лауренсия!», «Ненормальная», «Приходи и уводи», а также в новом  спектакле в Ташкенте: «Плачу вперёд».

           Отрадно, что искусство психологической комедии продолжает жить – как в литературе, киноискусстве, так и в театре и умирать не собирается. Академический русский драматический театр Узбекистана выпустил свою первую премьеру в этом сезоне. При нынешнем дефиците современных сюжетов,  комедии «Плачу вперёд» обеспечен массовый зрительский успех. Не случайно этот спектакль открывает репертуар  декабря – 01 12 2013  – НЕ ПРОПУСТИТЕ!

Гуарик Багдасарова

Фото Ирины Рибер

---

[1] Г. Малыхина. Живая жизнь. Послесловие  к моей книге: Жизнь в свете бытия. – Т., 2008. С. 269

«Тоска по солнцу Туркестана»

Он прочен, мой азийский дом,

И беспокоиться не надо…

Ещё приду. Цвети, ограда,

Будь полон, чистый водоём…»

А. Ахматова, 1945.

В этом году исполняется 70 лет  выхода в свет книги А. Ахматовой  «Стихи» в  Ташкенте (1943 г.).

«Дьяволиада»: спектакль «Мастер и Маргарита» был отменён

          Гастрольный спектакль «Мастер и Маргарита» Московского независимого театра с участием  сборного коллектива первопрестольных театральных звёзд, несмотря на дорогущие оит? билеты – от ста сум и выше,  ждали задолго до его отмены в день представления -  18 11 13. Не каждый день такое случается! В узбекской столице сразу же заговорили о чертовщине – проделках дьявола и даже вспомнили, как А. Ахматова, будучи в южной эвакуации в Ташкенте (1942-1944),  жила в комнате, которую до неё занимала Е.С. Булгакова в доме №  54 на  улице  Жуковской.  Е.С. Булгакову она  называла колдуньей и писала в своих стихах:

«В этой горнице колдунья

До меня жила одна….»

«Песнь моя летит с мольбою…»

        

В минувшее воскресенье – 17 11 13 -  в конференц-зале ташкентской и узбекистанской Епархии  православной церкви по благословению высокопреосвященнейшего Викентия, митрополита ташкентского и узбекистанского,  главы среднеазиатского митрополичьего округа состоялся вечер романтической музыки и поэзии. Автор композиции и ведущий – председатель отдела по культуре «Сретенье», режиссёр-постановщик ГАБТ имени А. Навои, заслуженный работник культуры Узбекистана Андрей Слоним и музыкальный руководитель этого  отдела концертмейстер Людмила Слоним приложили все свои творческие усилия, чтобы передать в слове и музыке «Романтизм в мировой культуре».

«Осенний блюз»

  

         Народ с нетерпением ждал третьего воскресенья  завершающего осеннего месяца, чтобы снова по традиции в 15-00 в  Ташкентском доме фотографии  встретиться с  любимыми джаз-музыкантами и послушать их обновлённую концертную программу в новом  XII-м сезоне Ташкентского  джаз-клуба имени С. Гилёва.  В этот раз собралось особенно много молодёжи из «Успенки» и  эстрадно-циркового колледжа. Они по широкой мраморной  лестнице проворно забрались на верхний ярус, так как места внизу были заблаговременно заняты ветеранами – любителями джаза старшего поколения. Многие  подростки  «живым  шумным водопадом» вольготно устроились  на   лестничных маршах. Опоздавшие бесцеремонно  забили все входы и выходы в импровизированный концертный зал, так что  «слабонервные" наряду с самыми выдержанными фанатами джаза сидели насмерть до конца оглушительного  двухчасового концерта.  

Поговорим о культуре! «Различные культуры – единый мир»

         Новый  XXI-й век мир встретил по-новому. Ушли в прошлое столетие противостояние  двух мировых держав и соответственно – разнонаправленных систем – капитализма и социализма с их непримиримыми идеологиями. Ныне капитализм приобретает транснациональный характер, распространяя правила рыночной экономики на всё мировое пространство. Ныне глобализация –  вполне объективный исторический процесс  развития. Универсализация -  становление единых для всей планеты структур, связей и отношений  в различных сферах общественной жизни - становится доминантой мирового общественного развития.

Плюрализм культур: духовность и единство религиозных идеалов

                                Величием застывшего фонтана
                                Цветы из камня в воздух вознеслись -
                                Проникновенье чуда Регистана
                                 В небесно-голубую высь.

                                 Изящные каламы минаретов
                                 Священные возносят письмена -
                                 Созвучья веры, мысли и заветов,
                                 Которым сила вечности дана

Н.Ильин

Все великие религии мира почитают свои священные тексты. Таковы Дхаммапада и Лотосовая сутра в буддизме, Новый Завет в христианстве, Коран в исламе, Веды и Бхагавадгита в индуизме, Тора в иудаизме, Лунь-юй в конфуцианстве, Ади-Грантх в сикхизме.  Эти священные тексты содержат сокровенную истину своих конфессий. Они имеют не только  огромное историческое  значение, но и  продолжают воздействовать на умы, сердца и поступки миллионов людей и в конечном итоге формируют цивилизацию.

Продолжение дискуссии: "Гамлет" Бориса Пастернака

Борис Пастернак (29 января (10 февраля) 1890 – 30 мая 1960) – крупнейший русский поэт XX-го столетия. Чтобы понять его творчество, необходимо рассмотреть его  на фоне противоречивой исторической эпохи, иначе наше восприятие будет произвольным и поверхностным. Мы  не сможем до конца его разгадать, как не хотели это сделать его современники  в силу официальной государственной  тоталитарной идеологии.  

Опустим биографические подробности  жизни литератора и  обратимся к переломным моментам его творческой биографии, связанным с созданием романа «Доктора Живаго» и стихам его главного героя, составившим самостоятельный поэтический цикл во всех  стихотворных сборниках Б. Пастернака – это 25 лирико-философских стихов, заглавному из  которых («Гамлет»)  было посвящено интересное исследование проф. Н. Миркурбанова[1].

Александр Файнберг: Жизнь Поэта после Жизни

 «Скоро слово станет мною.

Ни восторгов, ни обид.

Чайка вскрикнет над волною.

Лес в ответ ей прошумит».

А. Файнберг

Второго ноября 2009 года народному поэту Александру Файнбергу  исполнилось  бы 70 лет. Он не дожил до своего юбилея две недели, но этот грустный праздник без виновника торжества, который пришёл на узбекскую землю вместе с первым настоящим осенним дождём, даже смерть не могла отменить. В Союзе писателей Узбекистана знаменательную дату нашего великого соотечественника отмечали  мастера пера, кинодокументалисты, художники, преподаватели Национального университета Узбекистана, в котором когда-то топограф по специальности  и поэт по призванию  заочно закончил журналистское отделение  филологического факультета. Сюда пришли  близкие родственники и соседи по знаменитому писательскому дому в центре столицы и просто безымянные поклонники  многогранного  творчества  юбиляра.  В этот день звучали стихи, переводы и песни на стихи А. Файнберга в школах, музеях и общественных клубах узбекской столицы.

Поэт - «дервиш по образу жизни», как тонко охарактеризовал его  литератор А.П. Устименко, - предрекал: «Скоро слово станет мною».    Александр Файнберг, по роду своей профессии, прошёл пешком  сотни таёжных  троп, исколесил вдоль и поперёк  дороги от  песков Кызылкума и Каракума до Байкало-амурской трассы. Но где бы он ни был и как бы его ни  испытывала судьба –  славой и всенародным признанием  или семилетним  большим перерывом, молчанием прессы, непечатанием его стихов  и книг в семидесятые годы,  художник  всегда осознавал, что только поэтическое слово воистину бессмертно и может быть последним оплотом и прибежищем свободы на этой грешной земле.  Поэзия была залогом его внутренней свободы, нравственности, утешением и спасением. 

Александру Файнбергу  казалось даже, что он только проводник на земле,  антенна, которая улавливает небесные звуки  от Бога и воплощает их в слова, стихотворные размеры и строфы, поэтому он скромно называл себя «поющим тростником». Быть может, поэтому он мог в стихах выражать   безукоризненно точно и искренне признание в любви или покаяние («А где виновен был хоть на минуту, /стоял с повинной, как перед крестом»)  и твёрдо, одной  литой строкой или строфой, как резцом на каменных скрижалях,  донести до читателя свои незыблемые нравственные принципы:

«Искал я душу даже в падшей дряни.

Терял друзей. У смерти был на грани.

Но ключ не подбирал к чужим дверям.

Вот и стою теперь на пепелище.

Блаженны, кто себя не потерял.

Их никогда, нигде никто не ищет».

Анна Андреевна Ахматова говорила, что «поэты всех времён и народов  тайные братья, даже близнецы. Идёт несмолкаемая перекличка, облагораживающая мир. Она не смолкнет никогда». И,  действительно, вечер памяти и презентации посмертного нового двухтомника  избранных стихов, поэм, вольных сонетов  Александра Файнберга вылился  в настоящий праздник поэзии и дружбы народов, единения духовно близких людей. Маститые мастера слова и молодые ташкентские поэты Абдулла Арипов, Сиражиддин Саид, Рустам Мусульманов, Степан Балакин, Гуарик Багдасарова, Баходыр  Ахмедов, Вика Осадченко   читали свои стихи и прозаические посвящения юбиляру.

 Александр Файнберг  и после своего ухода  присутствовал на собственном юбилее в своих книгах,  на выставочном стенде редких фотографий  из семейного архива,  в воспоминаниях его преданной спутницы жизни Инны Коваль, а также его  близких друзей. Не хрестоматийный и гламурный, а  живой, скромный, лёгкий, без артистичного пафоса  и  намёка на гениальность, он появился на экране в талантливом  документальном биографическом фильме о нём  Джасура Исхакова.  Поэт, пренебрегая категорией времени, сидя на кухне в своей  трёхкомнатной квартире на 8-м этаже, за чашкой чая и с неразлучной сигаретой в руке, рассказывал  зрителям одновременно просторечным и  высоким поэтическим слогом о себе,  о старом литературном и новом  Ташкенте.

 От фильма у зрителей складывается двойной образ Ташкента. В одном из них  поэт родился в семье репрессированных интеллигентов  в 1939 году. Как его довоенные сверстники, он топтал траву в солнечных дворах с глиняными дувалами и неумолкаемой перепёлкой-беданой; играл в футбол, стоя на воротах; голодал в военное лихолетье, когда был «на завтрак – жмых, а к ужину – простуда»; катался на самодельном деревянном самокате на шариковых подшипниках;  благоговейно объезжая  стороной искалеченных  душой и телом инвалидов второй мировой войны, надрывно исполнявших  военные песни  за жалкое подаяние и тем самым  зарабатывавших себе на жизнь.

С детства у поэта было осознание и другого великого города,   ставшего   прибежищем, второй «малой» родиной для многих эвакуированных сюда русских писателей и художников - А. А. Ахматовой, Н.Я. Мандельштам, А.Н. Толстого, К. М. Симонова, Вл. Луговского, К.И. Чуковского, Р. Фалька, В.А.  Фаворского и многих других выдающихся деятелей русской культуры, оставивших неизгладимый временем вечный след на азиатской земле и в истории русско-узбекских  духовно-просветительских отношений. В фильме эта тема прозвучала как личная сокровенная страница  биографии  А. Файнберга.

  Д. Исхаков рассказал  собравшимся  о большом количестве сценариев А. Файнберга, внёсших  в национальный документальный, художественный и  анимационный кинематограф особую поэтику и философичность восприятия мира. В них присутствует своя крепкая внутренняя эстетика. Они поражают своим  жизненным драматизмом  и психологическим реализмом. Таких фильмов не было раньше и вряд ли будут впредь:  «Восточный двор с кривой луной» о  старом и новом Ташкенте, в котором автор читает одноимённый стих;  суровая правда войны об Афганистане в художественной ленте «Опалённые Кандагаром»;  «Последнее…  прости!»,  где  чёрно-белые трагические кадры исчезающего   Арала комментирует голос поэта,  декламирующего свои стихи;   «Их стадион в небесах», в котором  звучит песня на стихи А. Файнберга о легендарной футбольной команде «Пахтакор», погибшей в авиакатастрофе в 1979 году:

 «…Дым от взрыва прошёл над страной.

Не виновны мы этой виной.

Просто правила кто-то нарушил,

Ну, а нам был назначен штрафной.

До сих пор плачет ветер в  лесах.

До сих пор ты ночами в слезах.

Не грусти! Мы, как прежде, играем.

Просто наш стадион в небесах».

Этот стих Владимир Сафаров и Алла Тезетдинова включили в свою книгу «Крылья памяти», выход которой был приурочен к 25- летию трагедии пахтакоровцев (2004 год). В этом  году (прошло тридцать четыре  года, как их нет с нами) жители узбекской столицы на Боткинском кладбище возложили море цветов к отреставрированному  заново  памятнику на братской могиле отважных лучших советских игроков-пахтакорцев в день их поминовения – 11 августа.

Мы проводили в Вечность народного  поэта  Узбекистана, Лауреата пушкинской премии А. Файнберга 15 октября 2009 года в яркий погожий осенний день,  в самый разгар «бабьего лета». Но поэт, живший по своим часам, для которого было истинным не столько внешний ход событий, сколько то, что резонировало с его  внутренним самым сокровенным бытием и  было сонастроено с его внутренней целью, ещё при жизни закладывал фундамент новой реальности – «после жизни». Он успел намного раньше своей физической смерти  проститься с нами и с этой грешной землёй в своих стихах «Прощальная поэта» из сборника «Лист», вышедшего в последний год жизни поэта. Наверное, знал, что лучше его и более искренне никто этот самый горестный и возвышенный момент ухода в бессмертие  не сможет выразить своими словами:

Под огнями небес

По законам земли не напрасно

Ни костёр и ни крест

Над строкою из крови не властны.

Даже попранный прахом,

Поэт остаётся поэтом.

В этом высшая правда.

И музыка высшая в этом»

Вдова поэта Инна Глебовна Коваль рассказывала, что  до последних дней Александр Файнберг  оставался оптимистом  и часто подшучивал над собой: «Родился по собственному желанию -  умру по сокращению штата.  Надеюсь жить». Поэт Велимир  Хлебников когда-то сказал: «Когда умирают люди – поют песни».  В день смерти поэта 14 октября  и в день его рожденья  второго  ноября в  клубе авторской песни и поэзии «Арча», в клубе "Мангалочий дворик" А. Ахматовой при Россотрудничестве, в литературном музее С. Есенина  теперь уже традиционно звучат песни на стихи А. Файнберга в исполнении его близких друзей, поэты посвящают ему стихи.

В этом неюбилейном году в честь дня  рождения А. Файнберга  «Новый век» опубликовал подборку его стихов. В Ташкентском литературном объединении «Радуга» (10 11 13) и в Российском центре науки и культуры Узбекистана  (15 11 13) состоялись  литературно-музыкальные вечера, посвящённые  А. Файнбергу. В РЦНК  был  показан документальный фильм «Александр Файнберг» (реж. Д. Исхаков, композитор  Р. Вильданов, оператор В. Алламяров), снятый в 2005 г. при жизни поэта. На вечере с интересными рассказами о жизни и творчестве А.А. Файнберга выступили проф. Давлатбек Саъдуллаев, режиссёр Джасур Исхаков, профессор НУУз Александра Давшан,  учитель русского языка и литературы, Отличник народного образования Зульфия Абдураимова, Заслуженный диктор Национального телевидения Узбекистана Галина Мельникова.

Песни и стихи прозвучали  в исполнении лауреата международных премий Юрия Аленикова, членов Союза писателей Узбекистана Рустама Мусурмана (узбекский перевод стихов «Гадалка» и  «Одиннадцатиметровый штрафной удар») и  Виктории Осадченко,  поэта Баха Ахмедова, а также юных  слушательниц курсов при РЦНК Ольги Наконечниковой и Лобар Мирзаевой.

В заключение программы с благодарным словом к собравшимся друзьям поэта и почитателям его таланта выступила член Союза журналистов Узбекистана, супруга Александра Файнберга -  Инна Коваль.

 Она рассказала об интересном романтическом эпизоде из их жизни. Это было 18 апреля далёкого 1962 года. А. Файнберг впервые выступал на большую публику  в ОДО  с Владимиром Рецептором и другими поэтами-шестидесятниками. Инна заранее договорилась с научным сотрудником Ботанического сада З.В. Бочанцевой о букете тюльпанов «Президент», выращенном на  её опытном семенном участке  из редких сортов голландских тюльпанов специально к этому знаменательному дню. Пока шло выступление, Инна сломя голову добежала до дома  друга детства  А. Файнберга – мотоциклиста и любителя итальянской музыки В. Панфилова. Этот дом находился прямо во дворе ОДО. Там её дожидался заказанный и подаренный ей  необыкновенный букет из весенних тюльпанов всех цветов радуги. Этот букет Инна  торжественно преподнесла своему любимому человеку после его выступления – Александру Файнбергу, в котором она одна из первых и немногих людей смогла угадать большого поэта.

- Они были сумасшедшие, ребята! – вдруг молодо и задорно воскликнула по поводу  голландских  тюльпанов Инна  Коваль, и все собравшиеся увидели в ней снова ту озорную и  смелую журналистку, борца по духу, защитницу, помощницу, жену  и  спутницу жизни А. Файнберга, которой он посвятил свои самые сокровенные стихи:

«Приходит пора золотого пера,

Любимая, осень стоит у двора.

………………………………………

Она в догоранье короткого дня.

Прощаньем овеяны кроны и лица.

Всё шепчет «прости»

 и не может проститься.

И женщина горько целует меня»

Как его дальний предок, Александр Аркадьевич Файнберг оставил после себя «нерукотворный памятник»: 15  сборников стихов. При жизни он говорил: «Я уйду к тем, кто ещё не родился…».

 - Читайте Александра Файнберга! – таково было напутствие молодым  Инны Глебовны Коваль.

 Любовь и поэзия – это секрет долговечного наследия. Поэты не только приходят – они остаются.

Гуарик Багдасарова

СЛОВО

Где слова не дано – там нет и прав.

Мы отравили древние глубины.

И в берег моря врезались дельфины,

И умерли, ни слова не сказав.

Молчат стволы порубленных дубрав.

Локаторы горам прогнули спины.

И меркнет свет над ядерной равниной.

И нету слов у обречённых трав.

Не проклянут нас ни вода, ни камень.

Нет слов у псов, добитых каблуками.

Нет слов у птиц, ракетой сбитых влёт.

Две тыщи лет от рождества Христова.

А мы живём. И стыд нас не берёт.

Кому ж ты дал, Господь, язык и слово?

***

Приметы детства. С ветерком пальто.

На завтрак – жмых, а к ужину – простуда.

Так я мечтал найти кошель раздутый,

Но тот, который не терял никто.

Абсурд  ей-богу, но зато потом

Не стал я ни Гобсеком, ни Иудой.

А где виновен был хоть на минуту,

Стоял с повинной, как перед крестом.

Искал я душу даже в падшей дряни.

Терял друзей. У смерти был на грани.

Но ключ не подбирал к чужим дверям.

Вот и стою теперь на пепелище.

Блаженны, кто себя не потерял.

Их никогда, нигде никто не ищет.

***

Я знаю, мы уйдём за край земли.

Но в той, другой, неведомой дали

Дай Бог, чтоб голос  твой навеял мне

Сон жизни. И любовь, как сон во сне.

 Сирень

Давай любовь свою оплачем.

Давай свидание назначим,

Не мучаясь и не грустя.

Сегодня. Десять лет спустя.

Давай сирени наломаем.

Любила ты? И я любил.

Апрель цветёт, как ненормальный.

Апрель заборы проломил.

Сирень горька и безутешна.

Сорви мне счастье наугад.

Мы изменились? Мы всё те же,

Как десять лет тому назад.

В глазах твоих все те же кроны.

В  моих – всё тот же синий дым.

Стекло с вином губами тронув,

Ты говоришь: «Горим?»

                                      «Горим!»

Куда? О чём? За что горим мы?

Ах, за начала всех начал!

За польский вальс неповторимый.

Он только нам с тобой звучал.

Горим?

         Горим!

За наши годы.

Кольцо на дно со звоном брось.

За то, что дым сирени горек.

За всё, что в жизни не сбылось.

Любовь, куда? Не оглянулась.

О, это вечное «увы».

Горим же за чужую юность!

Они целуются, как  мы.

Горим за всё! За наши беды.

За эту музыку и боль.

За этот мир, от яблонь белый

И от сирени голубой.

СЕНТЯБРЬ

Приходит пора золотого пера.

Любимая, осень стоит у двора.

Стоит, осыпается. Завтра над ней

Проплачет последний косяк журавлей.

На смену туманам придут холода.

В дождях проливных поплывут города.

Любимая, осень стоит у двора.

У мистера Твистера денег гора.

В моём же владенье мерцанье листвы.

Перо золотое, бумага и Вы.

Да на столе деревянном полна

Средь яблок осенних бутылка вина.

…Осыплются дачи за городом шумным.

Уже к ноябрю приготовлены шубы.

И кто-то Вам пишет письмо из Москвы.

Конечно, конечно, уедете Вы.

Вздыхаете к вечеру: - Как я устала.

Как много листвы в эту осень опало.

И всё так печально. И всё так нелепо.

Что делать, любимый, окончилось лето.

Люблю я последние дни сентября.

Скрипичным оркестром охваченный город.

Люблю эту свежесть и ясность погоды.

Природа спокойно уходит в себя.

Уходит…  Как мало уверены мы,

Что всё возвратится к нам после зимы.

В последних туманах скрипят флюгера.

Любимая, осень стоит у двора.

Она в догоранье короткого дня.

Прощаньем овеяны кроны и лица.

Всё шепчет «прости» и не может проститься.

И женщина горько целует меня.

***

Кого благодарить за радость и за боль,

Что жив ещё во мне тот дворик голубой?..

Подъезды без дверей. В сирени все заборы.

Я маме говорю: «Я дома буду скоро».

Сорвётся ветерок с крыла летучей мыши.

Чердачное окно. Через него – на крышу.

Чуть слышно прозвенит нагретое железо.

Не бездна надо мной, а словно я над бездной.

На свете ночи нет. Лишь сумерки наплыли.

И звёзды надо мной – на светлом голубые.

С балкона слышу я: - Домой…  Девятый час...

- Сейчас, - я маме лгу. Я маме лгу: - Сейчас…

…До гробовой доски с той крыши не уйти.

Мне сорок…  А на ней всё нету девяти.

Там вечная весна. Там время на приколе.

Балкон и синева…

И мама на балконе…

***

Скоро слово станет мною.

Ни восторгов, ни обид.

Чайка вскрикнет над волною.

Лес в ответ ей прошумит.